Рождественская история

Ольховская Влада

А вот поднос он поймать не сумел, да и не пытался, потому что поднос определенно проигрывал по привлекательности девушке. Содержимое подноса, представленное глинтвейном и салатом, пестрой волной накрыло часть столика, за которым сидела Юна, и полностью – ее спутника. Антон теперь был мокрым и замысловато инкрустированным овощами.

Этого оказалось достаточно, чтобы начались перемены. Из оболочки менеджера, фотографа и ценителя живописи Ван Гога неожиданно вылез базарный торговец, обложивший официантку такими словечками, что даже Юна, со всем ее клубным опытом, почерпнула для

себя кое-что новое. Отшучиваться Антон не желал, успокаиваться – тем более, и даже предложенная подоспевшими администраторами компенсация не уняла его боль. При этом он был не в состоянии объяснить, что же ему, собственно, нужно, он словно не мог решить для себя, расплакаться или и дальше брызгать слюной с настойчивостью автополива на лужайке.

Сначала Юна еще пыталась унять его, объяснить, что все не так уж страшно. Даже предлагала пойти к ней домой, где можно все исправить. Но Антон хотел не домой, а на поле боя. В конце концов Юна сдалась, оставила на столике плату за заказанный чай и ускользнула в ночь. Антон этого так и не заметил. Его дальнейшие впечатления Юну тоже не интересовали, поэтому номер несостоявшегося возлюбленного она сразу отправила в черный список.

Стеклянный ангел из кармана переместился на ее ладонь и летел теперь через горящую огнями ночь, восхищенно разглядывая мир сквозь пальцы.

– Слушай, а ты часом не одна из тех проклятых вещиц, которые снимают в фильмах ужасов? – рассуждала Юна. – А то уж очень ты не по-ангельски действуешь! Или это все-таки знак? Господи, я говорю с куклой… Кстати, Господи… Если это твой босс, то как-то не вовремя он вписался за меня. Когда я еще что-то просила, меня никто не слушал, не слышал… И никогда слышать не будет! Когда мне это было нужно, меня проигнорировали. А теперь, когда уже не нужно и поздно, началась мистическая мистика. Только знаешь, что? Спасибо, не надо, забыли!

Поток возмущений закончился лишь тем, что Юна поскользнулась и чуть не уронила ангела. Поймать успела, но это стало лучшим намеком на то, что злость на стеклянной фигурке лучше не вымещать. Не ангел виноват, что все просто сыплется в последние недели… Хотя какие там недели, месяцы, а скоро и год замкнется…

У ангела вообще задача простая: висеть на елке, однако ему и этого не позволили. Почувствовав внезапную симпатию к незаслуженно обиженному спутнику, Юна свернула к ближайшему елочному базару. Тащить с собой елку она по-прежнему не собиралась, просто выбрала самую пушистую сосновую ветку, какая только нашлась на окруженном ароматом хвои участке.

Продавец не удивился, ему было не привыкать. Он обернул часть ветки обрывком журнальной страницы, чтобы Юна не укололась, и дежурно поздравил с наступающим. Для него это пока было таким же естественным, как для других – «здравствуйте» или «будьте здоровы».

Так что новогоднее настроение на какое-то время закрепилось – пока Юна ехала домой и подбирала вазу для ветки. Ваза нашлась, ангел обрел новый дом и теперь гордо оглядывал свои владения с высоты. Тут все могло и закончиться, вполне оптимистично, если бы Юну не угораздило посмотреть на журнальную страницу, которую она несла к мусорному ведру.

От страницы была

оторвана часть – небольшой треугольник, забравший с собой фрагмент названия. Поэтому невозможно было догадаться, что там значилось изначально, о чем вообще была статья. Но из оставшихся трех слов по диагонали легко складывалась законченная фраза, теперь словно горевшая у Юны в руках живым пламенем, заставлявшая сомневаться и в реальности происходящего, и в собственном рассудке. Всего три коротких слова – но оказавшихся здесь то ли вовремя, то ли совсем не вовремя, кто уже поймет…

«Я тебя слышу».

Глава 5. Тепло

С Таней, конечно, некрасиво вышло. Саша и сам не понимал, как так произошло, думал, что сдержится, сумеет сосредоточиться на настоящем моменте. Обычно у него получалось. Но тут многое сложилось: его усталость, декабрь этот, напоминающий о прошлогодних событиях, а потом еще то, что он увидел на ярмарке… Он не справился.

Теперь придется извиняться. О том, что между ним и Таней все кончено, Саша и мысли не допускал. Он прекрасно знал, что Тане эти отношения тоже нужны, у нее свои планы. Если у двоих есть желание преодолеть конфликт, они справятся сами.

Жаль только, что не все это понимали. Уже по тому, с каким скорбным видом старший брат заявился в его кабинет, можно было догадаться: Иван все знает. Получается, Таня успела нажаловаться… Это нехорошо, раздражает, но можно простить и догадаться, почему ее так задело вчерашнее.

Не дожидаясь приглашения, Иван заполнил собой миниатюрное гостевое кресло, появившееся в кабинете после ремонта.

– Дурацкая штука! – тут же заявил он.

– Это Оля выбрала, – указал Саша.

– Ну, зато красивая…

– Ты здесь для того, чтобы кресла задницей дегустировать?

– Нет, я здесь для того, чтобы ты думать задницей перестал, – проворчал Иван. – Ты хоть понимаешь, как тебе повезло с Таней?

Это Саша как раз понимал. Таня была прекрасна во всех отношениях: привлекательна, умна, не без чувства юмора. В отличие от типичных клубных охотниц за женихами, она сама неплохо зарабатывала, деньги не были ее главной целью.

Но и любовь тоже не была, такое Саша легко чувствовал. Он еще не до конца разобрался, ради чего Таня в это ввязалась, но уже мог предположить, что свою семейную жизнь она пыталась построить так же, как построила карьеру. Спокойно и методично.

Он был не против, даже радовался и старался подыграть. Просто получалось не всегда… а иногда совсем не получалось.

– Она сказала, что ты чуть ли не разрыдался, когда у вас до постели дошло. Это правда?

– Несколько преувеличила, – поморщился Саша. – В драматичную сторону. Чего ты вообще в это лезешь? Как поссорились, так и помиримся.

– Да уж не хотелось бы, чтобы ты ее упустил… Особенно после всего, что было.

Как раз «все, что было» тут и вмешалось. Саша подумывал рассказать о том, что увидел через окно ресторана. Тогда, может, Иван и понял бы, почему младший брат был выбит из колеи… А может, не понял бы. Иван сказал бы, что это всего лишь дурацкое совпадение и город не такой уж большой.