Рождественские истории дедушки Суарри
Шрифт:
– Хорошо! – кивнула девочка, и сдерживая смех, посеменила на кухню.
– Могу я узнать, что привело вас вновь так скоро? – спросила Мирра незванного гостя.
– Платить по долгам придётся быстрее, чем я думал. Иными словами – завтра. А иначе придётся вас выселить. К тому же есть парочка семей, которые были бы не прочь переехать в ваш дом. Что скажете, госпожа Илиади?
– Но… Вы говорите о больших деньгах, которые мы…
– Можем заплатить прямо сейчас! Напомните сумму, – ворвавшись в гостиную со звенящими чашечками горячего чая заявила Дафна.
– В вашем доме финансами заведует дочь? – удивился пристав, изогнув
– О, да! Маме некогда, она рисует, – объяснила Дафна, – Вот ваш чай. Чёрный. Без сахара. Или вам подсластить?
– Благодарю, не стоит.
– Не стоит благодарностей, – улыбнулась Дафна. И сделала такой важный вид, с каким не грех было бы прочесть и послание самого короля, – Вот, деньги. Пересчитайте.
– Дафна, но ты же не собираешься… – перепугалась Мирра.
– Собираюсь. Мамочка, ты заработала честно. А значит, и заплатить нужно. Тоже честно. Зачем нам долги?
– Вчера вы сказали, что у вас нет ни единой монеты, – прищурился пристав, досчитав всё до конца.
– И не было! – вновь ответила Дафна, – Но маме заплатили за её превосходные рождественские открытки. Вот, глядите, она ещё нарисовала!
– Я не любитель всяких художеств, – признался гость, – Но взглянул бы на столь драгоценные открытки. Позволите?
– Вот, пожалуйста, – смутилась Мирра, протягивая приставу стопку своих работ.
Картинки и правду вышли чудесно. Победив болезнь, в полуденной тишине, наслаждаясь чаем и миндальным печеньем, Мирра пробудила свою фантазию и создала на бумаге десятки сказочных миров, где птицекрылые оленята кружили в рождественском танце, взбивая своими копытцами сонные снежные облака, а дух Рождества раскладывал подарки в миллионы разных мешочков, больших и маленьких. Где голубоглазые крольчата вязали зимний покров, чтобы укрыть им землю, а полярные совы, сговорившись с белками, свесили лапки с серебряных веток, и распевали праздничные песни. Пироги медовые и клюквенные, сахарные конвертики и фотики, хвалёные Миррой – все эти и другие лакомства манили господина Шверпахта в дивный мир праздничных открыток.
– Весьма забавно, – нарочно сухо сказал он, – И что, люди это покупают?
– Да, и охотно, – на сей раз уверенно ответила Мирра, – Рождество, знаете ли, все хотят дарить друг другу радость.
– Какая радость от этих кроликов и белок? – не понял гость, – А, впрочем, ладно. Долг вы отдали. И будем надеяться, что впредь вы будете вовремя платить по счетам. Рождество-то не вечное… Когда-нибудь вам придётся нарисовать что-то более серьёзное.
– Может, вы хотите портрет? – вмешалась Дафна.
– Благодарю… Лучше нарисуйте наших министров. Они вполне этого достойны. Ах, да! – уже у дверей господин Шверпахт вдруг остановился, – Дайте-ка мне вон ту открытку. С оленями.
– О, прекрасный выбор! – всплеснула руками Дафна, – Вам она понравилась?
– Не то, чтобы… В общем, это для дочери. Любит она всяких лесных зверюшек. Маленькая ещё, – признался пристав, – Сколько с меня?
– Это подарок. Пусть все мечты вашей дочери исполняются, – сказала Мирра, – С наступающим Рождеством.
– Ох, это приятно. Неожиданно как… Спасибо. Я ей передам, – смутился Шверпахт, и надев на голову свою чёрную шляпу, учтиво попрощался.
Стоило двери захлопнуться, как в гостиной раздались громкое чихание и кашель.
– Я дышу! Дышу, ура! – с радостью воскликнул Флюгер и сбросил с
– Прости, что сказала, будто мы нашли тебя на свалке, – рассмеялась Дафна.
– На свалке жизни, – усмехнулся в ответ конь.
– Чудеса… Других слов у меня нет, – сказала Мирра, – Ну, хорошо. Я верю в то, что конь и рыба могут говорить. Верю в то, что Марлен отныне наш друг. Но вот откуда ты берёшь деньги? Так много денег!
– Точно не ворую. Всем на свете клянусь. Сказать правду? Ведь не поверишь. В море же не поверила, – хмыкнула Дафна.
– Не поверила… – согласилась Мирра, – Вон оно меня как! Синяками одарило.
– Это не оно, это стена. Море – оно глубже. В общем, не важно, – махнула рукою Дафна, – Мамочка, скоро Рождество! И нам нужна ёлка, гирлянды и всё такое! Столько забот. Ах, да… Ещё Флюгера вылечить надо.
– Позовём ветеринара, – предложила мать.
– Никак нельзя, – воспротивилась Дафна, – Его какой-то уже осматривал и сказал…
– Проще пристрелить, – пропыхтел Флюгер.
– Плохи дела, – вздохнула Мирра, – Я никогда не лечила лошадей. Но мы обязательно что-нибудь придумаем.
Так и решили – «что-нибудь придумать». И дни в предрождественской кутерьме полетели быстро-быстро. Никто уже и не помнил, что на дворе: понедельник или вторник, среда или суббота? А может быть новая неделя ещё и не начиналась? Всем были безразличны понедельники. Все ждали Рождество.
– Ну, вот, аквариум новый у Алифьи есть, булочек сладких для Марлен я прикупила, для Сальвадора сыр нашла! Гляди, с какими дырками! «Маасдам пахучий», – прочитала Мирра, выкладывая на стол аппетитные покупки, – Мука, орешки, корица – это всё для нас. Будем христопсомо печь. Ты не против?
– Я – за! – отрапортовала Дафна, которая уже как несколько дней не ходила в школу. С личного разрешения матери.
– Как думаешь, Флюгеру в сарае удобно? – спросила Мирра.
– Там бы лампочку заменить, а то темно слишком! Сена достаточно. Спит, Флюгер хорошо. Не жалуется, – заметила Дафна, – Ой, мамочка! – вдруг воскликнула она, – А где же розовая водица? Как без неё христопсомо-то печь?
– И без неё обойдёмся… – отмахнулась Мирра, – Погоди! А ты разве рецепт знаешь?
– Знаю, немного… Вот розовая водица должна быть.
– Что сказать? Всё у нас есть, кроме неё. Значит, и без неё обойдёмся. Беги, напои Флюгера, а я пока тут тесто приготовлю.
– Я мигом! – пообещала Дафна и унеслась в сарай.
Стоял синий вечер. Ветер отвернулся от Марбурга и устроившись на левом боку, попросил не беспокоить его до утра. Звёзды забрались на небо, и давай играть на клавишах лунного света свою призрачную мелодию, такую неуловимую для человеческих ушей.
Дафна с ведром воды наперевес шагала к сараю и любовалась блестящей каймой берега Лана. Она тосковала по Пепе. И надеялась, что и та тоже немного тоскует. И вдруг Дафна заметила тень! Нет, к Пепе она не имела никакого отношения. Тень прошмыгнула вдоль забора и мгновенно скрылась за могучими деревьями, не оставив за собой ни следа, ни звука. Пожалуй, лишь пряный еловый дух, но и он тут же слился с ароматами сонной окраины. Дафна поёжилась и оглядевшись по сторонам, юркнула в сарай. С тех пор, как они вместе с Алифьей и фрау Фогель удрали от полиции, девочку не покидало чувство тревоги. Но ни матери, ни Сальвадору, никому Дафна об этом не говорила.