Рождественские убийства

Роу Дженнифер

Однажды осенью Боб отправился в Сидней на традиционную для этого времени года ярмарку и пробыл там две недели вместо привычной одной. Он вернулся еще более молчаливым, в новых твидовом пиджаке и ботинках. С тех пор он начал часто наведываться в город, чтобы, как он говорил, «сменить обстановку». Ширли никак не могла взять в толк, что все это значит. И однажды вечером, когда Джен отправилась в постель, Брэдли смотрел телевизор, а она гладила белье, вопрос невольно сорвался с ее губ. Она не ждала ответа – ведь в последнее время они с мужем почти не разговаривали. Но Брэдли развернулся и с неподдельным удивлением посмотрел на жену.

– У него там женщина, –

произнес он таким тоном, словно это было очевидно.

Услышав это, Ширли испытала такой укол ревности, что невольно охнула и схватилась рукой за сердце. Собственная реакция на слова мужа ошеломила Ширли, а глубина охватившего ее чувства и вовсе напугала.

– У Боба?! – визгливо спросила она и хрипло рассмеялась.

– А что такого? – спокойно ответил Брэдли. – Я думал, ты знаешь. – Он вновь развернулся к телевизору, и Ширли уставилась на его затылок, как если бы прежде никогда его не видела.

– Кто она? – Ширли стоило больших усилий заставить себя говорить спокойно.

– Не знаю. Просто какая-то женщина. – Брэдли подался вперед, чтобы прибавить звук. – Но он увлечен и женится на ней, вот что я тебе скажу.

– С чего бы ему этого захотеть?

Брэдли вновь посмотрел на жену, угрюмо склонившуюся над гладильной доской, и по его лицу пробежала тень. Однако он ничего не сказал, и Ширли, пожав плечами, вновь склонилась над смявшейся под утюгом рубашкой. От разгулявшегося на вершине холма ветра громыхали рамы и скрежетала металлическая крыша. Старая Джен бормотала что-то во сне, беспокойно ворочаясь в кровати, которую делила когда-то со своим большим, громко храпящим супругом. В долине мычали коровы, подзывая к себе непослушных телят. Ширли проворно и умело орудовала утюгом, разглаживая складочки, которые сама же сделала. Все было как обычно. Только вот как прежде не будет уже никогда.

– Как же хорошо, что ты приехала, Берди. Теперь мне намного лучше! – взволнованно воскликнула Мэрион Мур, сидевшая в своем кресле.

Благодарно потягивающая прохладное пиво Верити Бердвуд кивнула в ответ, отметив про себя, как стала похожа на мать ее подруга. Ее милое взволнованное лицо и чопорная укладка напомнили о давно минувших школьных годах, когда миссис Мур в нарядном голубом платье светилась от гордости за Мэрион, которая получала очередной приз за отличную учебу или кубок за победу в теннисном матче.

– Дэйви тоже рад. Он не слишком разговорчив, но я вижу, что ему стало легче, – продолжала быстро говорить Мэрион, нервно теребя юбку. – Я знаю, ты с ним незнакома, Берди. Он не мог… Точнее сказать, мама никогда не привозила его с собой в Сидней. Но я рассказала ему о тебе, о том, какая ты умная и как ловко раскрываешь преступления, и теперь ему не терпится с тобой познакомиться.

Берди почувствовала себя неуютно. Она ответила на звонок школьной приятельницы, повинуясь какому-то необъяснимому порыву. Ей было скучно. К тому же она помнила Мэрион как милую и безобидную девочку. Она не блистала умом и не являлась близкой подругой Берди, но была очень славной. Мэрион редко говорила о своем брате. В то время как другие девочки беспрестанно жаловались на своих братьев и сестер или хвастались их достижениями, она хранила молчание, хотя все знали, что ее брат «умственно отсталый». Фразу эту шептали с благоговейным страхом, но никогда в присутствии Мэрион.

После выпускных экзаменов Мэрион уехала к себе в глубинку, и Берди больше не видела ее, за исключением короткой встречи десять лет назад на юбилее школы.

Тогда-то и выяснилось, что из-за болезни матери и смерти отца забота о Дэйви легла на плечи сестры. В отличие от самой Берди, воспоминания Мэрион о школьных днях были все еще свежи. Пару лет назад она наткнулась в газете на имя старой школьной приятельницы. В заметке рассказывалось о существенной помощи Верити Бердвуд полиции в ходе расследования весьма запутанного убийства. Мэрион рассказала об этом мужу и брату, вырезала заметку, чтобы оставить себе на память. Когда же ей потребовалась помощь в похожем деле, она вспомнила о Верити. Брат Мэрион оказался в беде, и она со свойственной ей уверенностью в том, что все вокруг так же добросердечны и безотказны, как она сама, выяснила адрес Берди и попросила ее приехать.

Берди не отказала, хотя до сих пор не понимала почему. К сожалению, состав преступления был очевиден. И Берди убедилась в этом, изучив газетные вырезки и добытую приятельницей информацию. Дэйви – крепкий молодой человек с беззаботной улыбкой, страстью к комиксам о привидениях и боевикам – выполнял подвернувшуюся ему работу в одном из домов за городом. Вскоре после ленча проживающая в доме особа по имени Ширли Уинн отругала Дэйви. Речь шла о сломанной ограде и коровах, потоптавших грядки с овощами. Свидетелями ссоры стали супруг вышеозначенной особы, его брат, мать и жена брата.

После этого оба брата уехали. Один в город, а второй на пастбище. Жена одного из братьев Джулия Уинн – городская дамочка, судя по всему, не выполнявшая в доме никакой работы, отправилась на один из ближайших лугов и села под деревом, чтобы почитать. Ее старуха-свекровь, как обычно, улеглась в кровать немного вздремнуть после обеда. Уходя из дома, оба брата видели Дэйви Мура возле сломанной ограды. Судя по всему, он пытался ее починить, как ему и было велено. Но работал он медленно, поминутно отвлекаясь, поглядывая в сторону дома, во дворе которого Ширли Уинн развешивала белье. Под вечер муж Ширли обнаружил ее тело, спрятанное под широкими листьями растущей в огороде тыквы. Мощный удар по затылку сломал ей шею. По словам доктора, смерть наступила мгновенно. Скорее всего, несчастная даже не успела понять, что произошло. Вокруг бродили коровы, топча стебли тыквы и растущие рядом молодые кабачки. В ограде по-прежнему зияла дыра. А Дэйви Мур исчез.

– Они даже не искали другого подозреваемого, Берди, – прошептала Мэрион. – Лишь потому, что Дэйви был там, а Ширли с ним поссорилась. И из-за того, что он… такой, какой есть, полицейские вцепились именно в него. Но мой брат никогда бы этого не сделал, Берди, что бы ни сказала ему Ширли. Он совсем безобидный. Совсем.

– Мэрион, я изучила все материалы, что ты мне дала, – медленно произнесла Берди, – и думаю, ты должна взглянуть правде в глаза. Твой брат рассердился на женщину, был рядом в то время, когда произошло убийство, и… – Берди на мгновение замолчала, не желая окончательно лишать надежды Мэрион, но потом решительно добавила: – И у него было оружие.

– Но ведь полицейские так и не нашли жерди из ограды или какого-нибудь другого предмета со следами крови и волос, Берди! Не нашли! Хотя искали.

– Дэйви мог выбросить орудие убийства по дороге домой, Мэрион, – заметила приятельница. – К тому же полицейские считают, что он вполне мог совершить убийство без…

– О, ты имеешь в виду это глупое увлечение карате! – Мэрион в отчаянии заломила руки. – Господи, Берди, какой же это вздор! Он просто смотрит эти глупые видеофильмы и представляет себя…