Рождественские желания

Хелле Карина

Я напряжена как никогда, мои ноги начинают дрожать, когда он медленно скользит вперед, подталкивая меня вместе с ним. Знаю, я в любой момент шлёпнусь.

Но сильное, мощное и массивное тело Лаклана двигается против моего. И когда он шепчет мне на ухо:

— Я держу тебя, — я ему верю. У него есть я - сейчас и навсегда. И он никогда не отпустит. Никогда не позволит мне упасть.

Закрывая глаза, я расслабляюсь и позволяю себе погрузиться в его тепло и его мощь. Позволяю своим волнениям растаять и просто стать единым

целым с биением его сердца и его движениями, насколько это возможно. Это почти похоже на секс, наши тела настолько тонко настроены друг на друга, что наша связь - не что иное, как привычное дело.

Мы скользим легко и плавно, мои волосы развеваются у лица, холод ветра на носу и щеках, почти как в рождественской сказке.

— Открой глаза, — шепчет Лаклан.

Так и делаю и вижу, что мы уже на другой стороне катка. И словно очутились здесь без каких-либо усилий.

— Не могу в это поверить, — мягко говорю я, оглядывая многолюдный каток.

— Лучше бы тебе это сделать. У тебя это было внутри. Иногда нам просто нужно поверить в себя и повторить попытку.

Боже, а ведь он прав.

— Хочешь продолжить кататься? — спрашивает он меня.

— Только если мы сможем кататься всю ночь, — отвечаю ему.

Прижимаюсь спиной к его груди, его большие руки обернуты вокруг меня, и мы, я и мой зверь, медленно танцуем на льду.

Глава 4

ЛАКЛАН

— Ты готова? — кричу я Кайле. Эмили, Джо и Лионель здесь. Эмили в своей клетке, в то время как другие сидят у моих ног, стуча хвостами по полу и не имея понятия, куда мы собираемся.

— Минутку, — слышу ее голос. А потом из спальни доносится грохот. Знаю, она всю ночь беспокоилась о том, что нужно взять с собой на Рождество, хоть и приехала сюда не с таким уж большим количеством вещей.

Наконец, она появляется, таща свой чемодан вместо спортивной сумки, которая была у нее раньше.

— Мы всего на несколько ночей, — мягко напоминаю ей, протягивая руку и предлагая взять чемодан.

Она убирает его от меня.

— Я не могла выбрать. Все, что есть у меня, просто не кажется достаточно подходящим и хорошим.

Я могу видеть проблеск страха в ее глазах. И он заставляет меня смягчиться.

— Послушай, лапочка, — говорю ей. — Тебе совершенно не о чем беспокоиться. Ты достаточно хороша. Черт возьми, да ты слишком хороша для меня. Ты же знаешь, Джессика и Дональд любят тебя, и не будут испытывать к тебе ничего другого... они не такие люди.

— Но я не видела их с тех пор, как вернулась. Не знаю, а что, если они думают, что я абсолютно безумна, ну, ты понимаешь, что приехала сюда?

Не могу не улыбнуться.

— Что ж, уверяю тебя, они уже думают, что ты немного сумасшедшая. Имею в виду, ты ведь со

мной.

— Я серьёзно, — говорит она, продолжая теребить ручку чемодана, пока я не забираю его у неё.

— Знаю. Все будет хорошо.

По крайней мере, надеюсь, что так и будет. Я в курсе, они все любят ее и особенно рады, что она проведет с нами Рождество. Просто я все ещё немного волнуюсь о Джордже. И понимаю, она чувствует то же самое.

— И твой дедушка? — спрашивает она, точно в цель.

Смотрю в сторону, шевеля челюстью, пока ищу правильные слова.

— Не принимай все, что он говорит, за чистую монету. Мы все так делаем.

Кроме меня, конечно же. Но я все ещё учусь.

В конце концов, мы укладываем весь наш багаж и собак в машину, сначала останавливаясь у квартиры моей подруги Амары. Обычно я везде вожу с собой хотя бы Лионеля, если не Эмили и Джо, но Джордж категорически против собак. И это многое может рассказать вам о его характере. Однажды я взял с собой Лионеля, и он едва позволил мне войти в дом. Я провел час за чаем, а потом сразу же отправился обратно в Эдинбург. Не буду повторять такую ошибку, не сейчас.

Может, признавать подобное не очень по-мужски, но всякий раз, когда я прощаюсь с собаками, получается немного сентиментально. Они всегда знают, что происходит, и хотя хорошо проводят время с Амарой, мне тяжело видеть их печальные глаза и слышать, как они скулят.

Естественно, это заставляет меня впасть в меланхолию во время нашей поездки в Абердин. Я едва замечаю, как снега становится все больше, насколько очарователен пейзаж, пока у Кайлы не перехватывает дыхание, и она не ударяет меня по руке.

— Замок! — вскрикивает она, поворачиваясь, чтобы посмотреть на меня широкими глазами. — Мы можем пойти туда?

Я смотрю вверх, пропуская знак, который она, должно быть, видела. Тем не менее, мы находимся примерно в получасе езды к югу от Абердина, недалеко от побережья и Замка Данноттар.

— Ты имеешь в виду Данноттар? — спрашиваю я.

— Да, наверное, он, — говорит она, — в смысле, если это не создаст проблем.

Когда дело доходит до неё, ничто не может быть проблемой, и я, конечно же, не тороплюсь добраться до Абердина сейчас, когда на меня нашло это темное настроение. Кроме того, прошло много лет с тех пор, как я в последний раз был в замке.

Съезжаю на ближайшем съезде, и вскоре мы оказываемся на ветру у разрушенного утеса Замка Данноттар. В настоящий момент снега нет, лишь бесконечный газон, устремляющийся к ревущему морю. Здесь, почему-то, кажется холоднее, чем где-то еще, и я инстинктивно обнимаю Кайлу, притягивая ее ближе, когда она оборачивает шарф вокруг шеи.

— Здесь все как в кино, — с трепетом произносит она, оглядываясь вокруг. — Или, как в «Игре престолов».

— Вообще-то, — гордо замечаю я, — здесь снимали «Гамлет» с Мелом Гибсоном.