Рождественский ангел

Беверли Джо

Джудит вспомнила его слова о танцах нагишом перед камином и усомнилась в том, что это была лишь шутка. Впрочем, даже если ей придется танцевать именно в таком виде, это не будет слишком высокой ценой за благополучие детей.

Чуть поколебавшись, Джудит медленно подняла руку и коснулась щеки графа. Он тут же стал целовать ее руку и удивленно нахмурился, заметив шершавость и красноту кожи.

– Придется нам как следует позаботиться о твоих ручках, – пробормотал он, целуя ладонь.

С Джудит никогда не случалось

ничего подобного. Она вдруг почувствовала слабость, стала удивительно гибкой и податливой. Он медленно водил языком от центра ладони к кончикам пальцев, и у Джудит замирало сердце от неожиданно приятных ощущений. Боже правый! Должно быть, это его европейские штучки! Всем известно, что на континенте живут люди со странными привычками и обычаями. Положив руку чуть ниже ее груди, граф приподнял Джудит, чтобы поцеловать в губы. Его губы оказались не мягкими и не влажными, а сухими и твердыми. Их вкус нельзя было назвать неприятным. В отличие от Себастьяна у графа были хорошие крепкие зубы. Джудит в легком забытьи позволяла графу делать все, что он захочет.

Потом она почувствовала руку графа на своей груди и сделала слабую попытку сопротивляться, которая была тут же подавлена глубоким страстным поцелуем. Джудит чувствовала в этом поцелуе греховное вожделение. Ей на память пришли смутные слухи о скандальных оргиях в Лондоне… Уже в детстве Джудит знала, что грех имеет свою привлекательную сторону. Теперь она чувствовала что-то похожее – стыд и наслаждение одновременно.

Она понимала, что может сомкнуть губы и крепко сжать зубы, но не могла вырваться из сладостного плена ласкающих рук и губ. Она закрыла глаза и полностью отдалась чувствам. Она была потрясена горячим откликом собственной плоти и напугана новизной ощущений. Граф ничего не должен знать об этом, иначе он может отказаться от своего предложения.

Граф бережно поставил Джудит на ноги, и только тут она открыла глаза и слабо выдохнула:

– О Боже!..

– Это я виноват, – хрипло произнес раскрасневшийся и взволнованный граф. – Обещаю больше не соблазнять тебя до свадьбы, Джудит. Теперь я совершенно уверен, что мы полностью совместимы. А ты как думаешь?

Джудит не знала, что сказать, но твердо решила выйти замуж за графа.

– М-м… я тоже уверена, – сказала она.

– Отлично, – одобрительно кивнул он.

– Значит, у вас не пропало желание жениться на мне, милорд? – осторожно поинтересовалась она.

– Ни в коей мере! – отозвался граф, надевая пальто. – Что ты предпочитаешь: оглашение в церкви или разрешение на вступление в брак?

– Оглашение в церкви, – быстро ответила Джудит. Имея разрешение на брак, они могли бы пожениться буквально через несколько дней, а Джудит нужно время.

– Значит, мы станем мужем и женой через три недели.

– Да, через три недели, – повторила она. – Это… это не слишком много, чтобы оповестить всех родственников

и знакомых. Не хотите ли вы пригласить на свадьбу кого-нибудь из своей семьи?

– Вообще-то я не собирался этого делать. А ты хотела бы пригласить своих родственников?

Джудит уцепилась за эти слова, как человек цепляется за узду понесшей лошади, пытаясь остановить ее на полном скаку.

– Да, конечно! Вы никогда не спрашивали меня о семье.

– Это обстоятельство никак не может повлиять на мое решение. Но я буду рад видеть на свадьбе всех твоих родных.

– У меня трое братьев и две сестры, – торопливо проговорила Джудит. – Мой отец – викарий в Ханстеде, и мне бы хотелось, чтобы он обвенчал нас.

– Хорошо. Возможно, нам следует съездить в гости в Ханстед и сообщить твоей семье хорошую новость.

Джудит прикусила губу. Не изменит ли он свое решение, увидев ее вконец обедневшую семью? Впрочем, граф знал о ее бедности.

– Это было бы неплохо, – согласилась она, чувствуя, как возвращается привычное самообладание.

Граф тем временем ловким движением надел на голову бобровую шапку и сказал:

– Я уверен, что Арденны разрешат нам собраться за столом в Хартуэлле после церемонии бракосочетания. Трех недель, начиная с сегодняшнего дня, достаточно?

Джудит кивнула.

– Ты можешь предоставить мне все заботы, – сказал он и с улыбкой добавил: – За исключением твоего гардероба, разумеется. Предлагаю вместе с Бет Арденн съездить в Гилдфорд. Должно быть, там есть хоть один магазин приличного женского платья. Разумеется, я оплачу все твои счета. Не ограничивай себя ни в чем – денег у меня хватит на все твои желания. И купи одежду детям, если они в ней нуждаются, и всякие угощения и гостинцы, которые им придутся по вкусу.

– Вы избалуете их, – протестующе сказала Джудит.

– Немножко удовольствий нисколько их не испортит. К тому же им не помешает приобщиться к тому образу жизни, который ждет их после нашей свадьбы. После Рождества я найму Бастьену гувернера, который подготовит его к поступлению в Харроу.

– Благодарю вас, – пробормотала Джудит, не успев осмыслить радостные перспективы.

– И гувернантку для Роузи.

– Благодарю, – словно во сне отозвалась Джудит. Ей и впрямь все происходящее казалось немыслимым сном. – А где мы будем жить, милорд?

– Как где? Разумеется, в поместье Темпл-Ноллис, – ответил граф, натягивая мягкие кожаные перчатки. – Где же еще? Мы успеем туда как раз к Рождеству.

– Мама, ты выходишь замуж за лорда Чаррингтона?

– Тебя будут называть «миледи»?

– Он будет жить здесь, с нами?

– Да, да, нет, – ответила она на все три вопроса разом.

– Где же тогда мы все будем жить? – спросил Бастьен, взволнованный предстоявшими переменами в жизни. – Снова в Мейфилд-Хаусе?