Рождественский подарок
Шрифт:
— Что-что?
— Вы окажете мне большую услугу, если поедете к нему пожить. Он намного суше и сдержаннее вас и будет справлять Рождество один.
— Да, но…
— Он живет в большом каменном доме с двумя колли, которых каждый день нужно часами прогуливать по пляжу. Еще там есть неплохой пивной бар — всего пятнадцать минут ходьбы. Он себе даже елку не ставит, потому что всегда один.
— А почему вы не едете к нему? — Бен задавал такие же прямолинейные вопросы, как и эта девушка. Обычно он не вел себя так с теми, кого видел первый раз в жизни.
— Потому
Бен не спрашивал, все ли хорошо: было и так ясно, что отношения не сложились.
Фионнула продолжила:
— Отец вспылил, меня тоже захлестнули эмоции, и вот я тут, а он там.
Бен посмотрел на нее:
— Но вы могли бы позвонить ему, а он мог бы позвонить вам.
— Это не так легко: мы оба боимся, что другой бросит трубку. Если не звонить, ничего такого не случится.
— То есть я должен выступить в роли миротворца, — пояснил Бен.
— У вас милое, доброе лицо, и вам нечего делать, — простодушно призналась она.
Собак звали Закат и Ряска. Нил О’Коннор извинился и сказал, что сложно представить себе более идиотские имена для колли, но их когда-то так назвала его дочь, а теперь уже поздно что-то менять — собаки любят постоянство.
— Как и дочери, — заметил Бен-миротворец.
— Наверное, вы правы, — ответил отец Фионнулы.
Они съездили в город и купили снедь к рождественскому столу: стейки и лук, плавленый сыр и изысканное мороженое с кусочками шоколада. В сочельник сходили на вечернюю службу. Нил рассказал Бену, что его жену тоже звали Эллен. Оба поплакали. А на следующий день надо было приниматься за приготовление мяса, и о вчерашних слезах никто не упоминал.
Они бродили по окрестным холмам и берегам озер, заходили к соседям и болтали.
На билете Бена не было даты вылета.
— Мне нужно позвонить Фионнуле, — как-то сказал он.
— Она же ваш турагент, — согласился Нил О’Коннор.
— И ваша дочь, — заметил Бен-миротворец.
Фионнула сказала, что в Нью-Йорке холодно и что люди уже работают в отличие от Ирландии, где наверняка все закрыто на две недели.
— Типичное ирландское Рождество прошло замечательно, — сообщил ей Бен. — Я не прочь остаться и на типичный ирландский Новый год… Так как насчет билета?
— Бен, у вас билет с открытой датой, вы можете улететь когда захотите… В чем проблема?
— Мы бы очень хотели, чтобы вы приехали сюда и отпраздновали с нами Новый год, — признался он.
— Кто это «мы»?
— Закат, Ряска, Нил и я — уже четверо, — сказал Бен. — Я бы позвал их всех к телефону, но собаки уже спят. Зато Нил стоит рядом.
Он передал трубку отцу Фионнулы. Пока они разговаривали, Бен вышел за дверь и посмотрел на Атлантический океан с другого, непривычного берега. Темное бездонное небо было усеяно звездами. Где-то там далеко обе Эллен, наверное, были довольны. Он вздохнул так глубоко и свободно, как не вздыхал с прошлой весны.
Путешествуя
Перевод С. Марченко
На работе все чуть не умерли от зависти, когда Мэг объявила, что одиннадцатого декабря отправляется на месяц в Австралию.
— Там такая погода! — вздыхали они. — Такая погода!..
Как хорошо уехать из Лондона в эти холодные промозглые недели, когда на дорогах с утра до вечера сплошные заторы, по улицам бегают толпы суетящихся людей и кругом сплошная торговля да реклама.
— Везет же Мэг, — говорили коллеги, и, казалось, даже те, кто помоложе, искренне ей завидовали.
А она про себя улыбалась. Ей было пятьдесят три: по ее ощущениям, не так уж много, но она знала — большинство сотрудников думают, что ее можно списать со счетов. Они были в курсе, что у нее взрослый сын в Австралии. Но он их не интересовал, так как был женат. И еще они знали, что он не приезжает в гости к маме. Но если бы коллеги хоть раз увидели красавца Роберта, то заинтересовались бы им, не обращая внимания на его семейное положение. Роберт был таким умницей, отличником, капитаном школы [21] . Сейчас ему двадцать пять и он женат на гречанке по имени Роза, которую Мэг никогда не видела.
21
В странах с англосаксонской системой образования избирается из школьников выпускного класса для представления интересов учеников в школьном совете и в местной общине.
Роберт написал, что свадьба будет скромной. Однако, когда он прислал свадебные фотографии, Мэг подумала, что все это не похоже на непритязательную церемонию. Там собралось несколько десятков греческих родственников и друзей. Не было только семьи жениха. Она сказала ему об этом по телефону, изо всех сил стараясь, чтобы ее голос звучал непринужденно. Но, как она и ожидала, его это все равно вывело из себя.
— Не суетись, мам. — Он всегда так говорил, даже когда ему было всего пять лет и он появлялся на пороге с разбитой коленкой, замотанной пропитанными кровью бинтами. — Родные Розы живут здесь поблизости, а вам с папой пришлось бы тащиться издалека. Это не так важно. Ты навестишь нас позже, когда у нас будет больше времени, чтобы сесть и поговорить.
Конечно, он прав. На этой свадьбе большинство гостей говорили по-гречески, к тому же ей пришлось бы увидеться с Джеральдом, бывшим мужем, и его нахальной женушкой. Вести с ними светскую беседу — нет уж, это было бы невыносимо. Роберт прав.
Теперь она собиралась повидать их, познакомиться с Розой, маленькой смуглой девушкой с фотографии. Мэг проведет месяц под теплым солнцем, посетит места, которые раньше видела только в журналах или по телевизору… Дети устроят в ее честь праздник, когда она привыкнет к разнице во времени. Должно быть, они думают, что она очень слабенькая, решила Мэг, раз дают ей на отдых целых четыре дня.