Рождественское перемирие

Райз Тиффани

– Он все еще там, обещаю, - ответил Сорен.

– Я подумал, она могла его отсосать.

– Я пыталась, - ответила Нора.

– Элеонор, - сказал Сорен, - сон или смерть? Выбирай.

Она быстро начала симулировать храп.

Хотя он и был мягким, Кинг все равно нравилось ощущать в своей ладони член Сорена. Он держал его, пока Сорен не схватил его за запястье с такой силой, что Кингсли поморщился. Если бы Сорен сжал сильнее, он мог бы сломать ему кость.

Как в старые времена.

– Прости, - извинился Кингсли и начал

убирать руку. Но Сорен не отпустил. Он притянул его ближе, пока не прижал к своей спине. Мужчина уткнулся носом в шею Сорена и заснул, вдыхая аромат снега и молитв.

Кингсли проснулся на рассвете и увидел, что Нора все еще спала, греясь в бледном свете рождественского утра, выглядя почти по-ангельски, но с синими и черными синяками на шее, подарком от пальцев Сорена. Кингсли ощутил, как матрас немного прогнулся, и перевернулся, чтобы увидеть Сорена на краю кровати, в черных брюках и черной футболке. Он только принял душ и побрился, и золотистые волосы, как всегда, были идеальными. Он надевал носки. Новые черные носки.

– Милые носки, - заметил Кингсли.

– Санта оставил их для меня под елкой, - ответил Сорен.

– Я не мог решить взять тебе носки или нижнее белье и тогда вспомнил, что не одобряю белье.

– Носки идеальны, - заверил Сорен.
– Спасибо.

Кингсли посмотрел на часы возле кровати. Шесть утра.

– Нам стоит уйти?
– спросил Кинг.

– Пока нет, - сказал он.
– И вам не нужно уходить тайно. Моему зятю и его подруге разрешено навещать меня рождественским утром. Едва ли это вызовет скандал.

– Если не хочешь скандала, сотри эту улыбку с лица, или все узнают, что прошлой ночью ты трахался.

– Я скажу им, что это приветствие Рождества, - парировал Сорен.

Кингсли медленно потянулся. Его тело ныло после ночи секса, его любимый вид боли. Он посмотрел на Нору, которая, как казалось, крепко спала.

– Потеряна для всего мира, - ответил Сорен.

– Уверен? – не поверил Кинг.

– Давай узнаем.
– Сорен тихо прошептал: - Элеонор? Блинчики?

Ничего.

– Мы ее вымотали, - хмыкнул Кингсли.

– Мы в этом хороши.
– Сорен начал вставать, но Кингсли остановил его за руку.

– В чем дело?

– Могу я рассказать тебе кое-что до ее пробуждения? – задал вопрос Кингсли.
– Это исповедь.
– Бровь Сорен приподнялась на полдюйма.

– Продолжай.

– Вчера я сделал кое-что глупое, - начал Кингсли на французском. Он ждал непрошенной шутки, когда Сорен скажет что-то типа «потрясен» или «только вчера»? Но шутки не последовало. Сорен кивнул Кингсли.

– Когда я был на рождественском шоппинге, - сказал Кингсли, - Я пошел в магазин игрушек. Увидел небольшой футбольный мячик, маленький, для детей. Я взял его, меня увидела женщина и спросила сколько лет моему сыну. Я ответил ей, что полтора года.

Глаза Кингсли горели. Если бы он и Нора не... если бы они решили... если бы они пошли дальше... да, ему

или ей сейчас было бы полтора года. И он никогда не думал об этом. Почти никогда, но вчера в магазине игрушек, впервые за несколько месяцев он подумал об этом, думал, как бы подвел ее, как бы подвел себя. И сразу после этого поехал в дом Норы с надуманным поводом побыть с ней.

Он ждал, когда Сорен отпустит его грехи или посмеется над ним, или прикажет лежать и думать о том, почему Кингсли иногда так изводил себя. Сорен ничего не сделал. Вместо этого он провел пальцами по волосам Кингсли один раз, два и в третий раз он потянул его за волосы грубо, жестко. Достаточно жестко, на самом деле, чтобы забрать его боль.

– Когда возвращается Джульетта?
– спросил Сорен, его пальцы оставались в волосах Кингсли.

– Завтра.
– Кинг улыбнулся. Мысли о Джульетте всегда заставляли его улыбаться.

– Тебе будет лучше, когда она вернется.

Верно. Кингсли становился таким в эти дни только тогда, когда Джульетты нет. В следующем году он привяжет ее к кровати, чтобы она не оставила его на Рождество. Она не станет жаловаться.

Он сел, и Кингсли ущипнул Сорена за плечо.

– Ты хороший священник.

– Никому не говори, - ответил Сорен и подмигнул.

Кингсли потянулся.

– Ты можешь разбудить ее и одеть?
– спросил Сорен, кивая на Нору, все еще потерянную в стране снов.

– Могу, - ответил Кинг.

– Увидимся внизу.

Сорен отправился к выходу, а Кингсли посмотрел на спящую Нору.

– Эй, - полушепотом сказал Кингсли.
– Приготовишь кофе?

Сорен озадаченно посмотрел на него.
– Значит, кофе.

Как только Сорен ушел, Кингсли перекатился и легонько прикоснулся к плечу Норы. На ее лице была небольшая улыбка. Что снилось доминатрикс, подумалось ему. Позже он заставит ее ему показать.

– Просыпайся, Ma^itresse. Садистам пора вставать, - принялся будить ее он.

– Еще пять минуточек, папочка, - ответила она, изображая голос маленькой девочки.

– О нет, нет, нет, - возразил он.
– Не делай меня твердым в рождественское утро.

Она улыбнулась, но глаза все еще были закрыты.

– Элли, одевайся и спускайся вниз. У меня есть подарок.

Ее глаза распахнулись.

– Подарок? Что там?

– Тебе придется спуститься, чтобы увидеть его.

Она медленно выползла из постели и оделась.

– Лучше бы ему быть стоящим, - заметила она и вышла.

– О, он хороший, - пообещал Кингсли.
– Санта Кинг приносит именно то, что ты хочешь.

Кингсли задержался в душе Сорена на добрые десять минут. Он хотел дать Норе выпить пару чашек кофе с Сореном, прежде чем присоединится. Он вытерся и оделся во вчерашнюю одежду, заправил постель, как мог, и спустился на кухню.

Он вошел и увидел, как Нора наполняет чашку Сорена, суетясь и сияя, как молодая жена утром после очень успешной брачной ночи.