Рождество Эркюля Пуаро
Шрифт:
– Вы хотите этим сказать, что это – убийство с целью ограбления?
– Этого мы еще не знаем, – сдержанно сказал Джонсон – Если вернуться к событиям сегодняшнего вечера, расскажите нам, пожалуйста, точно, что вы делали и где находились?
– Охотно После того, как дамы покинули столовую, я еще выпил бокал портвейна. Но я почувствовал, что сейчас речь зайдет о семейных делах, и чтобы не мешать, извинился и ушел.
Стивен Фарр откинулся на спинку стула. Машинально, не сознавая того, провел указательным пальцем по щеке Немного запинаясь и теряясь, он продолжил:
– Потом.
– Ведь не исключено было, что может прийти еще кто-нибудь, – вставил Пуаро.
Легкая улыбка пробежала по губам Стивена Фарра.
– Да. Это было вовсе не исключено. Всегда ведь надеешься на лучшее.
И тут он засмеялся.
– Сеньорита Эстравадос прекрасна, – сказал Пуаро.
– Она – самая красивая и замечательная из всех, виденных мною в Англии девушек, – откровенно и невозмутимо признался Стивен.
– И мисс Эстравадос пришла в этот зал для танцев? – спросил полковник Джонсон.
Стивен кивнул головой.
– Я был еще там, когда услышал грохот, выскочил в холл и вместе с другими побежал вверх по лестнице. Затем я помогал Гарри Ли взламывать дверь.
– Больше вам нечего добавить?
– К сожалению, нечего.
Эркюль Пуаро, слегка наклонившись вперед, тихо сказал:
– Я полагаю, мистер Фарр, что вы могли бы прояснить нам многие обстоятельства, если бы захотели.
Фарр резко обернулся к нему:
– Это каким же образом?
– Вы могли бы, что очень важно для расследования дела, описать нам, к примеру, характер мистера Ли. Вы говорили, что ваш отец часто рассказывал о нем. Каким он представлял вам своего старого друга?
– Понимаю, чего вы хотите, – медленно проговорил Фарр. – Вы хотите узнать, каким человеком Симеон Ли был в молодости, не так ли? И что же – говорить начистоту?
– Я прошу вас об этом.
– Итак, во-первых, я не считаю, что Симеон Ли был высокоморальным членом человеческого общества. Я не хочу тем самым сказать, что он был мошенником или вором, но его образ жизни все-таки иногда сильно приближался к той черте, за которой совершается преступление. С другой стороны, он был человеком щедрым и с большим шармом. Он помогал любому, кто обращался к нему в минуту нужды. Он пил, хоть и не чересчур много, имел успех у женщин и отличался изрядным чувством юмора. Но вместе с тем был необычайно мстительным. Говорят, что слон не забывает ничего, и точно таким же, кажется, был Симеон Ли. Отец рассказывал мне, что в некоторых случаях он годами ждал момента, когда ему удастся схватить и уничтожить врага.
Инспектор Сагден спросил осторожно:
– А вы не знаете, мистер Фарр, не живет ли в Южной Африке кто-нибудь, кому он причинил зло? Не может ли оказаться так, что какой-то конфликт в прошлом связан с этим убийством?
Стивен Фарр покачал головой:
– У него были враги, это ясно. Но я не могу назвать ни одного конкретного случая. И, кроме того... – Его глаза вдруг сузились. – И, кроме того, Трессильян мне сказал, что сегодня вечером в доме не было никого из чужих, и никто из чужих даже не подходил
– За исключением вас, мистер Фарр, – сказал Эркюль Пуаро.
Стивен повернулся и уставился на него.
– Ах, вот оно что? Подозрительный незнакомец проник в дом! Ну, вы недалеко уйдете с этой вашей теорией! Нет никакой давно забытой истории с конфликтом между Симеоном Ли и Эйбенайзером Фарром, за которого захотел бы отомстить его сын. Я приехал, как уже сказал вам, из чистого любопытства. А граммофон, наверное, может быть таким же хорошим свидетелем, как и любой другой. Я проиграл много пластинок, музыку мог слышать кто-нибудь. Согласитесь, что за то короткое время, пока крутится диск, просто невозможно успеть взбежать по лестнице, проскочить по бесконечно длинному коридору, перерезать старику глотку, отмыться от крови и вернуться в танцевальную комнату, прежде чем остальные побегут наверх. Это подозрение чересчур абсурдно!
– Никто не подозревает вас, мистер Фарр! – заверил его Джонсон.
– Вот как? Тем не менее, мне не нравится тон мистера Эркюля Пуаро.
– Бесконечно сожалею об этом, – сказал Пуаро и примирительно улыбнулся Фарру.
– Спасибо, мистер Фарр, на данный момент это все, – полковник Джонсон пресек возможный конфликт. – Прошу вас пока не покидать этот дом.
Стивен Фарр кивнул. Он встал и широкими шагами вышел из комнаты.
Как только дверь за ним закрылась, Джонсон сказал:
– Вот вам и мистер Икс, великий незнакомец. Его объяснения звучат, правда, вполне правдоподобно, но все же он – темная лошадка. Он мог украсть алмазы, он мог появиться здесь, придумав какую-нибудь историю, чтобы получить доступ в дом. Возьмите у него отпечатки пальцев, Сагден, и проверьте, нет ли их в картотеке.
– У меня уже есть отпечатки пальцев Стивена Фарра, – сказал инспектор.
– Вот и отлично! Вы и в самом деле ничего не упускаете из виду. Вам можно доверить самые ответственные моменты расследования.
Сагден пересчитал по пальцам:
– Установить, велись ли на самом деле телефонные разговоры, о которых здесь упоминалось, и их точное время. Проверить, во сколько Хорбюри вышел из дома и кто видел, как он уходил. Установить точно, кто сюда входил и выходил Допросить прислугу. Справиться о финансовом положении каждого члена семьи. Найти адвоката и узнать относительно завещания. Обыскать дом, чтобы найти орудие убийства, одежду со следами крови и, конечно, если удастся, алмазы – Сагден вдруг нахмурился. – Впрочем, этот дом не так легко обыскать, сэр. Я еще никогда не видел столько украшений, столько хлама и старья, собранного в одном месте.
– Да, спрятать здесь, наверняка, есть где, – согласился с ним Пуаро.
– А вы, значит, так и не дадите нам никаких намеков, Пуаро? – разочарованно спросил Джонсон. Он выглядел как человек, собака которого отказалась показать фокус, который знала.
– Если вы разрешите, я хотел бы двигаться собственным путем.
– Ну, конечно! – сказал Джонсон И почти одновременно с ним Сагден спросил немного недоверчиво:
– А что это за путь, мистер Пуаро?
– Я хотел бы, чтобы мне предоставили возможность беседовать с членами семьи Ли в любое время.