Рождество по-новорусски
Шрифт:
Пистолет у Лося был без глушителя, грохот выстрелов Рома услышал. Выхватил пистолет, и бросился в сторону, чтобы прикрыть детей. Лось выстрелил. Пуля ударила Рому в грудь, напротив сердца. Но Рома удержался на ногах и выстрелил в ответ. Промахнулся.
Сзади что-то закричала Ленка.
– Ложись, – крикнул Рома, опускаясь на колено.
Нападавший выстрелил снова, и снова попал в Рому. И снова Рома не упал. И снова промахнулся.
Лось помнил, что в пистолете у него осталось три патрона.
Он прицелился, но тут в спину что-то ударило. Лося бросило вперед. Звуки куда-то сразу пропали. Горячий снег обжег лицо. Коля перевернулся на спину. Сел. На дороге стоял «джип» и от него кто-то бежал.
Коля поднял пистолет, выстрелил. Мимо. Кажется, мимо. Выстрелил еще раз.
Пуля свистнула возле самого лица Гринчука. Запоздало уворачиваясь, он сбился с шага, споткнулся.
Убийца снова целился в него. Гринчук упал.
Снег залепил лицо. Гринчук перекатился, ожидая выстрела, но выстрела не было. Левой рукой протирая глаза, Гринчук поднялся на колени, но выстрелить не успел. Голова убийцы словно взорвалась. Красное полетело во все стороны.
Тело завалилось на бок.
Охранник, понял Гринчук. Второй охранник все-таки попал.
Гринчук встал, подошел к убитому. Наклонился и поднял его пистолет. Пусто. У него просто кончились патроны.
– С детьми все нормально? – спросил Гринчук.
Рома оглянулся:
– Да.
– А ты живой? – спросил Гринчук.
– Да. И даже целый. Спасибо хозяину за новогодний подарок, – Рома сел на снег.
От дома бежали четверо, разворачиваясь цепочкой.
– Брось ствол! – закричал один из них.
Гринчук не сразу понял, что это кричат ему.
– Я сказал – ствол брось! – повторил кричавший.
– Все нормально! – сказал Рома, но его никто не слушал.
Четыре автомата смотрели на Гринчука.
Гринчук бросил пистолет убийцы в снег. Потом бросил свой.
– Спокойно, – сказал он, протягивая руки вперед. – Все нормально – я из милиции.
От первого удара, удара в лицо, Гринчук уклонился. И даже умудрился ударить в ответ. Но следующий удар был нанесен сзади, в голову.
Гринчук его даже не почувствовал. Просто все вокруг исчезло.
Полковнику позвонил Шмель.
– Снова нападение на Липского. Похоже, попытка убить или похитить его младших детей. Убит один из охранников.
Полковник выругался, что с ним происходило не часто.
– Как дети? – спросил он.
– Мне сказали, что все нормально. Даже не слишком испугались. Там другой фокус… – Шмель замялся.
– Что там?
– Там был Зеленый.
– Что? – Полковник помертвел.
Гринчук стрелял? Этот
– Конкретнее.
– Пока еще сам не знаю. Мне сказали по телефону, что Гринчук с самого утра терся у дома, пытаясь вызвать Липского на разговор. Потом вроде как уехал, но во время перестрелки оказался снова там.
– И что?
– Охрана его… вырубила. Сами понимаете, один охранник убит, второй получил две пули в бронежилет. Разбираться не стали, – Шмель говорил медленно, подбирая слова.
– Это он стрелял? – спросил Полковник.
– Он. Правда, уцелевший охранник сказал, вроде, что Зеленый стрелял в убийцу.
– Я выезжаю, – решительно сказал Полковник.
– Жду вас у подъезда, – сказал Шмель.
Гринчук стрелял в детей? Чушь. Бред. Но сейчас Липский, если захочет, сможет обвинить Зеленого. Или не сможет?
Полковник вышел к машине. Сел на заднее сидение возле Шмеля. Вслед за их машиной пошла машина с людьми директора охранного агентства «Булат» и машина Полковника.
– Что еще известно? – спросил Полковник.
– Что знал – все сказал, – Шмель протянул свой мобильник Полковнику, – звоните сами.
– Ладно, – отмахнулся Полковник, – на месте разберемся.
На месте разбираться, правда, особо не пришлось.
Рома все подробно рассказал, запись с камеры наружного наблюдения все подтвердила. Несколько раз просмотрев ее, Липский подумал, что, кажется, подполковник спас его детей.
Сам Гринчук узнал о смене настроения у Липского не сразу.
Вначале он почувствовал боль. Пострадавший затылок ломило немилосердно. Гринчук застонал и пощупал место удара. Не открывая глаз.
Шишка была огромная. На прикосновения бодро отзывалась вспышками боли.
– Господа бога душу… – Гринчук открыл глаза.
Лежал он на животе. На диване, немного поразмышляв, понял Гринчук. На кожаном. А диван стоит во внушительных размеров комнате. Справа камин. Прямо телевизор и елка. Слева…
Гринчук оперся руками о диван и сел, преодолевая пульсирующую боль.
– Все нормально? – спросил сидевший в кресле слева Рома.
Его левая рука висела на перевязи. Но выражение лица было, в общем, довольное.
– Я думаю, – сказал Гринчук, – со стороны виднее. Судя по ощущениям, шишка у меня на голове должна мигать синим цветом и издавать звуки сирены.
– Не, не мигает, – заверил Рома. – Все нормально.
– Насколько это возможно. Это они меня автоматом?
– Ага. АКС-74. Калибр пять сорок пять.
– Что ты говоришь? – изумился Гринчук и снова осторожно пощупал шишку. – А ощущение, будто все семь шестьдесят две. А где, кстати, мои девять миллиметров?
– У вас в головах, – указал рукой Рома.