Рождество в Куинси
Шрифт:
Я достал телефон из кармана и ввёл имя Рэя, готовый набрать номер. Но прежде чем я смог заставить себя позвонить и сообщить ему последние новости, я погасил экран и убрал телефон.
Главной заботой Рэя была безопасность его семьи. Я не винил его за это. После того, что случилось с его женой, я понимал, почему он перегибает палку.
Его первая жена и мать Клео, Джанет, была убита.
Рэй сколотил состояние, пока Клео была маленькой. Хотя, по словам его давнего помощника, Рэй и Джанет жили скромно. Очевидно, это была ночь и день по сравнению с роскошным
Много лет назад, когда Клео была ещё маленькой девочкой, Рэй уволил одного сотрудника за нарушение дисциплины. Этот сотрудник угрожал не только Рэю, но и Джанет и Клео. Рэй не придал этому значения, решив, что это просто недовольный бывший сотрудник, который наговорил лишнего и в конце концов исчезнет.
Он ошибался. Ужасно ошибался. И его жена заплатила за это своей жизнью.
Однажды Джанет вышла из дома по делам. Рэй был на работе. Клео была в детском саду. Парень остановил Джанет в шести кварталах от дома и дважды выстрелил ей в сердце.
С тех пор Рэй довёл охрану до крайности.
Какой человек на его месте не сделал бы этого? Я понимал мотивы его чрезмерных мер. Чёрт, у многих известных певцов, актёров и звёзд спорта не было такого уровня безопасности, которой Рэй требовал для Клео. Но в то же время я понимал потребность Клео в свободе. Должен быть баланс. Компромисс. Только в мои обязанности не входило быть посредником.
Моей задачей было просто доставить Клео домой.
Дверь в ванную открылась, и она вышла, высоко задрав нос. Она отнесла шампанское на тумбочку и поставила его рядом с пустой бутылкой, затем взяла папку, лежащую возле лампы, и открыла её, опустившись на край кровати.
Я моргнул. Дважды. Не потому, что она игнорировала меня. А потому что мой разум был пуст. Мой язык был на три размера больше, а глаза не знали, куда смотреть.
Её ноги? Нет, её руки. Её грудь. Нет, определённо ноги.
Было видно много кожи, от обшарпанного подола её пижамных шорт, загорелых бёдер и подтянутых икр, до изящных лодыжек. Её аппетитные ножки были скрыты тапочками.
Я поднял глаза вверх, и они упали на гладкую линию её шеи. Она собрала волосы на макушке, и тёмная прядка закрутилась за раковиной уха. На ней не было никаких украшений, даже бриллиантовых гвоздиков, которые были её любимыми, потому что они принадлежали Джанет. Я подслушал, как она рассказывала об этом Бринн в пекарне однажды, два года назад.
Я уставился на мочки её обнажённых ушей, не позволяя взгляду опуститься ниже её шеи. Потому что ниже ключиц её топ был не более чем клочком шелка. Кроп-топ, который показывал намёк на среднюю часть тела. Бретельки оставляли обнажёнными руки и плечи. А широкий V-образный вырез опускался слишком, слишком низко.
Уходи. Выйди. Мой разум кричал, чтобы я вышел за дверь, потому что это была дочь моего клиента, но моё тело боролось за другую команду. Команду, которая хотела, чтобы я пересёк номер, притянул Клео в свои объятия и выяснил, так ли она сладка на вкус, как её конфеты.
Мне
У Клео была охрана двадцать четыре на семь, но была причина, почему я всегда поручал её одному из членов моей команды, почему я не следил за ней лично. Я не доверял себе. Когда она была в комнате, я не осознавал, что меня окружает. Я замечал её. Только её.
В свои тридцать три года я никогда не встречал человека, способного заглушить весь мир вокруг меня.
До Клео.
И, проклятье, я не мог вытащить её отсюда в этой пижаме.
— Я дам тебе одну ночь. Одну. А утром мы уезжаем.
— Всё равно.
Она потягивала шампанское и изучала меню обслуживания номеров. Она перевернула страницу и наклонилась вперёд, чтобы изучить текст. Прореха на её топе распустилась, едва прикрывая великолепную грудь. Её соски проступили сквозь тонкую ткань.
Чтоб меня.
Не говоря ни слова, я направился к двери и распахнул её, одновременно хватая с пола рюкзак. Эхо хлопнувшей двери преследовало меня, пока я шёл по коридору к лифту. Я трижды нажал на стрелку вниз и практически запрыгнул в него, как только он подъехал.
Дойдя до вестибюля, я нашёл тихий уголок рядом с рождественской ёлкой и позвонил пилоту, дав ему добро на возвращение в Калифорнию в одиночку. Он предложил остаться на ночь, но не было причин, чтобы мы все застряли в Монтане перед Рождеством. Я возьму билет с Клео, и утром мы вылетим коммерческим рейсом.
Я наклонился вперёд в кресле, рюкзак лежал у моих ног, и закрыл глаза, сжимая переносицу. Чёрт побери. Чёрт бы побрал эту поездку. Проклятый Рэй. Избегать его было бесполезно, поэтому я набрал его номер.
Он не ответил.
А с чего бы ему отвечать? Они с Селеной проводили один из своих ежегодных вечеров на Рождественской неделе, и дом был полон богатых людей. Всё, что его волновало, — это то, что Клео в безопасности и скоро вернётся домой. То, чего он не знал сегодня вечером, не убьёт его.
Я встал и осмотрел холл, оценивая выходы и входы. За свою карьеру я привык проверять всё подряд. Гостиница была уютной и стильной, но не душной. Если бы не снег, это было бы идеальное место для отдыха. Это было бы гораздо лучше, чем вечеринка, которой Клео избегала в доме своего отца.
Если бы я был на её месте, я бы тоже уехал из города. Не то чтобы я признался ей в этом.
Я был наёмным работником, и никому, особенно Рэю, не было дела до моего мнения.
Завтра я доставлю Клео в Калифорнию. Она будет полностью одета, а пижама станет далёким воспоминанием. Потом я вернусь к своей жизни, а она — к своей. Единственным контактом с Клео будет еженедельный отчёт, который будет поступать ко мне на стол от команды, занимающейся её деталями.
Может быть, когда-нибудь у неё появится серьёзный парень, который продержится дольше месяца, и моё влечение к ней угаснет. Ведь за четыре года оно не прошло, но в конце концов оно должно было угаснуть, верно?