Рози — моя родня

Даррелл Джеральд

— Насколько я понимаю, милорд, — вступил сэр Магнус, — молитвенное колесо используется исключительно в Тибете и других местах, где главной религией является буддизм.

— И зачем вам нужно молитвенное колесо? — обратился судья к мистеру Филигри.

— Затем, что я буддист.

— Право, сэр Магнус, мне кажется, вряд ли мы можем на этой стадии процесса предложить секретарю суда начинать поиски молитвенного колеса. К тому же я не уверен, что это было бы по закону, — усомнился судья.

— Послушайте, мистер Филигри, — сказал

сэр Магнус, — а вы не могли сделать нам такую любезность, поклясться на Библии, сделав вид, что это молитвенное колесо?

— Охотно, — ответил мистер Филигри, — если вам от этого будет легче.

— А теперь, — заявил судья, — может быть, приступим к делу.

— Мистер Филигри, — начал сэр Магнус, — вечером двадцать восьмого апреля обвиняемый, Адриан Руквисл, и его слон прибыли на постоялый двор «Единорог и Лира», который содержите вы и ваша дочь?

— Точно, — заулыбался мистер Филигри. — Это был такой приятный сюрприз!

— Не могли вы своими словами рассказать его светлости и присяжным, как именно это произошло?

— Охотно. — Мистер Филигри сложил свои толстые руки, как для молитвы, и сосредоточил взгляд своих круглых глаз на судье. — Понимаете, у меня много лет не было слонов.

— Не могли бы вы подробнее изложить столь поразительное заявление? — попросил судья.

— Понимаете, когда-то у меня был сто один слон, и самым главным, разумеется, был Пу-Тинь. Но это было довольно давно.

— Верно ли я понял, сэр Магнус, что свидетель утверждает под присягой, будто у него был сто один слон?

— Да, милорд.

— Мне показалось, — продолжал судья, — и прошу вас, сэр Магнус, поправить меня, если я ошибаюсь, что у обвиняемого были изрядные проблемы с одним слоном. Каким образом этот джентльмен ухитрялся успешно управлять сто одним?

— Полагаю, милорд, — учтиво заметил сэр Магнус, — он держал их, находясь в Индии во время одной из своих прежних инкарнаций. Я привлек его в качестве свидетеля только потому, что у него изрядный опыт обращения со слонами.

Судья был сбит с толку еще больше, чем присяжные.

— Очевидно, — сказал он, — этот свидетель выступает здесь в роли эксперта.

— Так точно, милорд.

Присяжные перешептывались и обменивались кивками, точно полный курятник кур, затем председатель встал.

— Простите, милорд, — обратился он к судье, — нельзя ли внести ясность в один вопрос?

— Думаю, следует это сделать, — неуверенно произнес судья. — В этом деле много вопросов, которые мне хотелось бы прояснить. Что вы хотите узнать?

— Понимаете, нас несколько озадачило слово «инкарнация» — что оно означает?

— Хороший вопрос. — Судья с надеждой посмотрел на сэра Магнуса.

— В некоторых странах, — важно произнес сэр Магнус, — где исповедуют не христианство, а буддизм, принято верить, что человек проживает не одну, а несколько жизней.

— Совершенно верно, — подтвердил мистер Филигри.

— Таким образом, —

сказал сэр Магнус, — нам чрезвычайно посчастливилось, что мы смогли привлечь свидетелем мистера Филигри. Я бы даже сказал, что еще ни одному суду присяжных не доводилось слушать столь поразительные показания. Вам представляется возможность, джентльмены, ознакомиться с знаниями эксперта, накопленными за много лет общения не только с одним слоном, а, как вы смогли убедиться, с целой сотней принадлежавших ему толстокожих. Конечно же, вы отлично понимаете, что у человека, владевшего сто одним слоном, есть все основания просвещать нас, не столь выдающихся смертных, на чью долю не выпадало привилегии владеть хотя бы одним.

Председатель присяжных был заметно ошеломлен. Он открыл рот раз-другой, будто задыхающаяся золотая рыбка, потом молча сел.

— Мистер Филигри, — продолжал сэр Магнус, — я разъяснил присяжным, что вы подлинный эксперт во всем, что касается слонов. Позвольте теперь попросить вас поделиться с присяжными вашими впечатлениями о слонихе, о которой идет речь, то бишь о Рози.

— Рози, — пропищал мистер Филигри, краснея от волнения, — один из самых милых, самых прелестных слонов, с какими я когда-либо встречался. Единственный ее порок, заслуживающий упоминания, отсутствие клыков.

— Почему отсутствие клыков — порок? — осведомился судья.

— Нет клыков — не в чем сверлить отверстия.

— Сэр Магнус, — сказал судья, — не могли бы вы как-то следить за тем, что говорят ваши свидетели. У меня складывается впечатление, что они приводят факты, не имеющие никакого отношения к рассматриваемому делу.

— Разумеется, милорд, — ответил сэр Магнус.

— Я вовсе не хотел сказать ничего дурного про Рози, — серьезно произнес мистер Филигри, укоризненно показывая пальцем на судью.

— Вы назвали бы ее злобным существом? — спросил сэр Магнус.

— Злобным?! — Мистер Филигри даже побагровел от негодования. — Рози — злобная? Да она один из добрейших слонов, с какими я когда-либо имел дело.

— Благодарю, — заключил сэр Магнус. — И как нам всем понятно, ваши слова основаны на огромном опыте обращения со слонами.

Сэр Огастес не был особенно расположен вести перекрестный допрос, но, упустив перед тем двух свидетелей, он чувствовал, что просто обязан придумать что-то эффектное.

— Мистер Филигри, — язвительно молвил он, — вы не согласитесь с тем, что если мы не разделяем вашу веру в реинкарнацию, то цена вашим показаниям — ноль.

— Ни в коем случае, — пропел мистер Филигри. — Если вы не верите, в том нет вашей вины. Понимаете, я располагаю убедительными свидетельствами. Я рассказывал Адриану про моего кота. Вот вам великолепный пример.

— Сэр Огастес, — вмешался судья, — не знаю уж почему, но всякий раз, когда вы допрашиваете свидетеля, вам удается вовлечь в дискуссию еще какое-то животное. Это сбивает нас с толку.