Розовая книга сказок

Автор неизвестен

Муж горестно рыдал, но жена сказала ему:

— Сам виноват, не нужно было свистеть. Сейчас беде ничем не поможешь. Но подожди, пройдёт срок и мы снова будем вместе.

С этими словами она вручила ему финик и чашку риса.

— Этот финик и этот рис волшебные, — сказала она. — Съешь финик, косточку посади в саду, а рисовые зёрна — в поле. Когда рис созреет и птицы будут прилетать клевать его, бери у каждой из них по перу. Собери все их перья и сделай из них платье, а когда на дереве созреют финики, надень это платье и иди их продавать.

И в доме крестьянина вновь стало пусто, но он не унывал и усердно выращивал рис

и финики. Так прошёл год, за ним второй, третий. Трижды созревал рис, и у крестьянина скопилось много перьев. Наконец и дерево выросло и покрылось сочными плодами.

Крестьянин сделал платье из перьев, надел его и отправился продавать финики в столицу. Финики были вкусные, и все, кто их пробовал, не могли нахвалиться.

А жена крестьянина в это время была тяжело больна. Она занемогла с того самого дня, как её по приказу короля насильно увезли из дому. Все по пытки вылечить её были безуспешными. А на третий год они ещё лишилась и дара речи.

Король очень обрадовался, когда она вдруг вновь заговорила и потребовала, чтобы во дворец позвали продавца фиников. Король тут же послал чиновника за крестьянином.

Крестьянин пришёл, увидел свою жену и так обрадовался, что стал приплясывать, а полы его плаща, сшитого из перьев, развевались, как крылья. Жена засмеялась. А король решил, что такое чудесное действие оказывает необычайная одежда. Он приказал крестьянину снять плащ и надел его на себя, отдав тому взамен свою мантию. Затем король захотел сам продолжить лечение своей пленницы и тоже начал приплясывать. Но жена крестьянина на этот, раз не засмеялась. Она кликнула свору злых королевских псов. Увидев короля, закутанного в перья, собаки не узнали своего хозяина и загрызли его до смерти. Так кончилась жизнь коварного короля.

А крестьянин забрал из дворцовой казны всё золото и серебро и разделил его между бедняками. Затем он вместе с женой вернулся к себе домой, и они зажили счастливо, как прежде.

Белоснежка и семь гнмов

Это было в середине зимы. Падали снежинки, точно пух с неба, и сидела королева у окна рама его была из чёрного дерева, и шила. Когда она шила, загляделась на снег и уколола иглою палец, и упало три капли крови на снег. И красное на белом снегу выглядело так красиво, что подумала она про себя: «Вот если б родился у меня ребёнок, белый, как этот снег, и румяный, как кровь, и черноволосый, как дерево на оконной раме!»

И родила королева вскоре дочку, и была она бела, как снег, румяна, как кровь, и такая черноволосая, как чёрное дерево, и прозвали её потому Белоснежкой. А когда ребёнок родился, королева умерла.

Год спустя взял король себе другую жену. Эта была красивая женщина, но гордая и надменная, она терпеть не могла, когда кто-нибудь превосходил её красотой. Было у неё волшебное зеркальце, и когда становилась она перед ним и глядела в него, то спрашивала:

Зеркальце, зеркальце на стене, Кто всей красивей в нашей стране?

И зеркало отвечало:

— Вы, королева, красивее всех в стране.

И она была довольна, так как знала, что зеркало говорит правду.

А Белоснежка

за это время подросла и становилась всё краше, и когда ей исполнилось семь лет, была она такая прекрасная, как ясный день, и красивей самой королевы. Когда королева спросила у своего зеркальца:

Зеркальце, зеркальце на стене, Кто всех красивей в нашей стране?

Зеркальце ответило так:

— Вы, госпожа королева, красивы собой, Но Белоснежка в тысячу раз богаче красой.

Испугалась тогда королева, пожелтела, позеленела от зависти. Увидит, бывало, Белоснежку и сердце у неё разрывается: так невзлюбила она девочку. И зависть и высокомерие разрастались, как сорные травы, в её сердце всё выше и выше, и не было ей отныне покоя ни днём, ни ночью.

Тогда она позвала одного из своих егерей и сказала:

— Заведи эту девочку в лес, — я больше видеть её не могу. Ты должен её убить и принести мне в знак доказательства её лёгкие и печень.

Егерь послушался и завёл девочку в лес, но когда он вытащил свой охотничий нож и хотел было уже пронзить ни в чём не повинное сердце Белоснежки, та стала плакать и просить:

— Ах, милый егерь, оставь меня в живых! Я убегу далеко далеко в дремучий лес и никогда не вернусь домой.

И оттого, что была она такая красивая, егерь над ней сжалился и сказал:

— Так и быть, беги, бедная девочка!

И подумал про себя: «Всё равно там тебя скоро съедят дикие звери», и будто камень свалился у него с сердца, когда не пришлось ему убивать Белоснежку.

И как раз в это время подбежал молодой олень, егерь его заколол, вырезал у него лёгкие и печень и принёс их королеве в знак доказательства, что её приказанъе исполнено. Повару было велено сварить их в солёной воде, и злая женщина их съела, думая, что это лёгкие и печень Белоснежки.

Осталась бедная девочка в дремучем лесу одна-одинёшенъка, и в страхе она оглядела все листики на деревьях, не зная, как ей быть дальше, как своему горю помочь.

Она пустилась бежать, и бежала по острым камням, через колючие заросли; и прыгали около неё дикие звери, но её не трогали. Бежала она сколько сил хватило, но вот стало, наконец, смеркаться. Вдруг она увидела маленькую избушку и зашла в неё отдохнуть. И было в той избушке всё таким маленьким, но красивым и чистым, что ни в сказке сказать, ни пером описать.

Стоял там накрытый белой скатертью столик, а на нём семь маленьких тарелочек, возле каждой тарелочки по ложечке, а ещё — семь маленьких ножей и вилочек и семь маленьких кубков. Стояли у стены в ряд семь маленьких кроваток, и были они покрыты белоснежными покрывалами.

Захотелось Белоснежке поесть и попить, она взяла из каждой тарелочки понемногу овощей и хлеба и выпила из каждого кубочка по капельке вина: ей не хотелось пить всё из одного. А так как она очень устала, то легла в одну из постелек, но ни одна из них для неё не подходила: одна была слишком длинной, другая слишком короткой: но седьмая оказалась, наконец, ей как раз впору; она в неё улеглась и, отдавшись на милость господню, уснула.