Розовая весна
Шрифт:
«Добрый вечер, Лера».
«Добрый вечер, папа. Ты не занят? Можешь говорить?» — проговорила я.
«Нет, я ждал, когда ты позвонишь. Собственно, сам хотел. Ты хорошо устроилась?» — замялся папа.
«Да, прости, привыкала к новому месту. Плюс, дом дедушки и бабушки немного, эм, обветшал и запылился. Я занималась его благоустройством. Ты сам как?» — виновато пробормотала. Совесть гложет. Обещала позвонить, а сама забыла за две недели.
«Прекрасно, спасибо. Я думал, ты не хочешь мне звонить. Тебя хорошо приняли в посольстве?» — с облегчением ответил
«Все хорошо в посольстве. Мне нравится новая работа. Конечно, по сравнению с некоторым я еще совсем новичок, но я быстро учусь». — оживилась я.
«Я рад, что ты довольна. Как в целом Англия?» — пытался поддержать умирающий разговор папа.
«Лучше, чем Россия. Правда, иногда не хватает солнышка, но к этому постепенно привыкаешь». — неохотно выплюнула я.
«Надеюсь, тебе там будет лучше». — с грустью ответил папа.
«Пап, у меня к тебе есть серьезный разговор. Я не знаю, порадует ли тебя это или, наоборот, расстроит, но, пожалуйста, выслушай меня до конца. Хорошо?» — перешла к самому главному я.
«Я слушаю». — тихо ответил отец.
«Вообщем, я беременна и решила оставить этого ребенка». — нервно сглотнув, рубанула с плеча я.
Папа шумно и тяжело вздохнул в трубку, затем замолчал. Я не прошу его войти в положение. Возможно, ставить перед фактом тоже не есть хорошо. Просто я не знаю, как иначе сказать ему.
«Шведов уже знает?» — первое, что папа спросил у меня.
«Н-нет, и, наверное, не узнает». — у меня дрогнул голос от напряжения.
«Ну и правильно. Я не хочу, чтобы у моего внука или внучки был такой никчемный папаша». — спокойно ответил папа.
«Ты не против, если я оставлю этого ребенка? Я думала, честно сказать, ты не оценишь моего порыва». — призналась я.
«Знаешь, это даже хорошо. По крайней мере ты не будешь совсем одна в другой стране. Ребенок приучит тебя к ответственности». — с целью подшутить выдал папа.
«Как будто я безответственная мамаша». — обиженно пробормотала я.
«Не обижайся. Ты себя хорошо чувствуешь? Ничего не беспокоит?» — уже серьезно спросил папа.
«Я в порядке. Я бы не догадалась сделать тест, если бы не задержка. У меня нет никаких признаков». — ответила я, немного замявшись.
«Тебе повезло. Твоя мама не могла даже подняться с кровати». — усмехнулся папа.
«Не смущай меня, пожалуйста!» — воскликнула я.
«Не буду. Какой у тебя срок?» — осторожно спросил папа.
«Десять недель». — коротко бросила я.
«Много. Тебе нужно поговорить с начальником. Если он не войдет в положение, я подключу своих знакомых, чтобы с ним договориться». — начал размышлять папа.
«Я пойду к нему завтра, поставлю его в известность». — расслаблено ответила я.
«Что ты планируешь делать дальше?» — задал мне весьма прагматичный вопрос папа.
«Буду работать до последнего. Я не могу подвести людей, но так или иначе мне все равно придется уйти в декрет». — вздохнула я, подтянув ноги к себе.
«Не перенапрягайся и больше следи за собой. Я в любом случае поддержу тебя. Если понадобиться,
«Спасибо, папа». — прошептала я папе.
«Не стоит, Котенок. Я всегда должен был думать о тебе». — ласково ответил папа.
«Спасибо, что смог понять». — пробормотала я.
«Который час в Лондоне?» — спросил папа.
«Девять часов вечера, а что?» — удивилась я.
«Думаю, тебе особенно в твоем положении пора отдыхать. Как я уже говорил, больше заботься о себе: правильно питайся, много отдыхай и не нагружай себя лишней работой. Заботься о моем внуке, поняла?» — обеспокоено сказал папа.
«Да, папа. Я запомнила и иду спать. Спокойной ночи». — зевнув, ответила я.
«Спокойной ночи». — проговорил папа и завершил вызов.
Я выключила ночник. Хочу спать. Сильно. Меня ждет тяжелый день. Следующим утром я поехала на работу. Поговорила с начальником. Было неловко, ведь в прошлый раз я призналась, что ближайшие пату лет ни семьи, ни детей у меня не предвидится. Тем не менее, мистер Харис вошел в мое положение. Неплохо. Теперь я могу выйти в декрет, когда захочу. Вернее, когда захочу после достижения обязательного срока беременности, разумеется. Чувства были странные. Вроде бы ничего не изменилось, но внутри меня растет живой человек. Мне еще привыкать и привыкать.
В свой выходной я сидела на диване и пыталась отодрать Тедди от своего живота. Сидит и облизывает его, а мне щекотно. Повестка моего выходного звонок Кириллу. Я разглядывала его контакт в моем телефоне и думала, что делать. Порадовать его долгожданным пополнение или нет. Цепочку моих рассуждений прервал звонок Милены.
«Привет, как дела?» — ответила я.
«Лера, только не вздумай делать аборт!» — громко вскрикнула Милена, что я решила отодвинуть трубку от телефона.
«Не собираюсь. Милена, кто тебе вообще такой бред сказал?» — спросила я, пытаясь немного успокоить Милену.
«Никто, папа проболтался, что ты беременна, и я подумала, что ты тоже решилась». — замялась Милена.
«Значит, слух, что ты сделала аборт, правда?» — догадалась я.
«Д-да». — голос Милены дрогнул.
«Можно спросить? Как так вышло?» — решила все-таки уточнить я.
«Это был ребенок от Марка, но с ним не сложилось. Вернее, я не захотела, и тогда мама заставила меня сделать аборт. Это больно, Лера. Не делай так, как бы Кирилл тебя сильно не обидел». — зарыдала в трубку Милена.
«Знаешь, я как только поняла, что беременна, сразу очень хотела избавиться от ребенка. Потом как-то перехотелось, ведь не важно, кто его отец. Главное — я его мама». — пустила слезу я, поглаживая свой живот.
«Вот, а мы тебе говорили, что не просто так тебя на солененькие огурчики потянуло». — засмеялась сквозь слезы Милена.
«Я его так теперь называть и буду — мой маленький соленый огурчик». — захохотала я.
«Скажешь Кириллу? Или нам сказать его маме? Все-таки хоть кто-то из его семьи должен знать, что Кирилл скоро станет отцом». — немного успокоилась по голосу Милена.