Розовое дерево

Кэмп Кэндис

— Опал… — прошептал он ее имя, подъезжая к кровати. Было очень странно видеть ее здесь, в его постели, хотя в то же время, очень приятно.

— Алан… — голос Опал был тихим, но твердым. Одной рукой она прижимала к груди спящего ребенка, другую протянула ему.

— Как ты? — спросил Алан и взял ее руку, несказанно обрадовавшись этому жесту.

— Замечательно! — выдохнула она. — Совершенно замечательно.

Он тихонько засмеялся.

— Ты так меня напугала!

— Я знаю. Спасибо за то, что вы с Милли были со мной. Мне кажется, без вашей поддержки я бы не справилась. Вы были очень добры.

— Да нет, не доброта

это. А я просто не мог тебя оставить. — Алан плотно сжал губы. Если он не будет осторожен, то с языка могут сорваться слова, которые Опал не захочет слышать — безумные слова, о которых он будет жалеть.

Опал улыбнулась.

— Ну что ж, в любом случае — спасибо. — Она посмотрела на спящего малыша. — Он стоил всех мук и страданий. Посмотри на него. Правда, красивый?

Алан нагнулся, чтобы лучше рассмотреть мальчика. Его завернули в небольшое мягкое одеяльце, и Алан мог видеть только крошечное личико. Оно было красным и сморщенным, глаза крепко зажмурены. Волос почти не было, за исключением нескольких светлых кудряшек над ушами и на макушке. В общем-то, он казался Алану скорее страшненьким, чем «красивым». И все же было в нем что-то притягательное. Алан не понимал, что именно, но когда смотрел на это маленькое существо, сердце наполнялось теплом и замирало.

— Да, — произнес он, протянув руку к малышу, быстро, виновато ее отдернул и взглянул на Опал.

— Не бойся! — она улыбнулась. — Ты можешь потрогать его. Это не причинит вреда.

Алан с любопытством потрогал пальцем щечку мальчика. Она была такой мягкой, что было даже трудно в это поверить.

Опал развернула ребенка, чтобы Алан смог увидеть его.

— Посмотри! Правда, он смешной? Взгляни на эти крошечные пальчики!

Алану никогда не приходилось видеть только что родившихся детей; те, которых он видел, успели стать к тому времени пухлыми и беленькими. Но этот был весь красный, а ручки и ножки неестественно тонкими. Он свернулся в комочек, прижав ножки к животу, но когда Опал сняла с него одеяльце, смешно задвигался. Глаза открылись, и рот тоже. Лицо стало постепенно сморщиваться, и он запищал. Он стал еще некрасивее, чем был до этого, но Алан в радостном оцепенении не сводил с него глаз.

Казалось невозможным, что кто-нибудь может быть таким малюсеньким и уже совершенно сформировавшимся.

— Какие ногти! — задохнувшись, произнес Алан, осторожно дотрагиваясь до двигающейся ручки. Он положил палец на ладошку малыша, чтобы рассмотреть маленькие ноготки — точно такие, как у него, но только в сотню раз миниатюрнее. Крохотные пальчики инстинктивно обхватили его палец.

— Посмотри, посмотри! — нежно воскликнул Алан. — Он держит меня за палец! — Он не понимал ничего, но ему хотелось плакать. Ну, разве может кто-нибудь быть таким маленьким? Таким крошечным и очаровательным?

Алан взглянул на Опал. Она с сияющим выражением лица смотрела на них. В этот момент Алан был уверен, что любит Опал всем сердцем. Она была такой красивой, а ребенок — это просто дар Бога. Видеть их, лежащих здесь, на его постели, осознавать, что таинство рождения ребенка произошло тоже здесь — это переполняло его счастьем. Хотелось признаться, что он любит ее, хотя он еще не настолько потерял голову, чтобы вот так сейчас сказать ей об этом.

Вместо этого он потянулся и взял ее руку. Долгое время просидел так Алан: малыш крепко держал его за палец, а рука Опал доверчиво покоилась

в его ладони. Он подумал, что ничто в его жизни никогда не сравнится с этим.

Глава XVIII

Миллисент проснулась оттого, что о стену ее дома кто-то бросал камешки. Озадаченно нахмурясь, она встала с кровати и подошла к окну. На улице еще было темно, и только далеко на востоке засветились первые розово-золотистые лучи. Милли услышала внизу «тс-с-с…» и выглянула наружу. Во дворе, сразу под ее окном, стояли Джонатан и Бетси. Бетси размахивала руками, словно делая какие-то таинственные знаки. Миллисент недоуменно смотрела на эту парочку. Еще даже не начинало рассветать. Для чего они встали? Еще более странно — что они делают здесь?

Но она не смогла не улыбнуться им; кажется, при виде Лоуренсов улыбка всегда возникала сама собой. Она открыла створки и выглянула из окна.

— Что вы здесь делаете? — тихо спросила она. — Еще даже не начинало светать.

Джонатан помахал ей рукой:

— Спускайтесь… — Его голос был каким-то разбойничьим. — У нас для вас есть сюрприз.

— В такое время? — голос Миллисент был скептическим, но она прикрыла окно и пошла накинуть одежду.

Став подальше от окна, чтобы не было видно с улицы, она быстро оделась. Она не стала укладывать косу, оставив ее свободно лежать на спине, и на цыпочках, стараясь ступать как можно тише, чтобы не разбудить малыша, стала спускаться по лестнице.

— И что вы тут делаете? — спросила она громким шепотом, выйдя на крыльцо и обнаружив Джонатана и Бетси у входа.

— Мы хотели вам что-то показать, — сказал улыбающийся Джонатан и взял ее за руку, увлекая за собой. Ей не нужно было помогать сходить по ступенькам, но она ничего не имела против того, чтобы он держал ее за руку.

— Что?

Он отрицательно покачал головой.

— Здесь вы этого не увидите! Вам нужно пойти с нами. Мы с Бетси обнаружили это еще месяц назад, но сегодня Бетси предложила, чтобы мы поделились с вами. Я подумал, вы по достоинству оцените наше открытие…

— Звучит очень подозрительно, — скептически заметила Милли, но заинтригованная и удивленная, сразу пошла за ними. На самом деле она бы пошла за ними хоть на край света, но не видела необходимости в том, чтобы Джонатан знал об этих мыслях.

Джонатан продолжал крепко сжимать ее руку. Бетси тоже взяла ее за руку, и они втроем направились через задний двор на боковую улицу. Они шли по этой улочке, пока она не превратилась в узенький переулок, а потом почти совсем исчезла. Эта дорога вела к пруду, и Мил-лисент, когда была маленькой, тысячу раз ходила по ней. Но в начинающем брезжить рассвете, в туманной легкой дымке дорога смотрелась по-иному, немного таинственно. В воздухе чувствовался аромат свехескошен-ного сена, и уже начинали щебетать птицы.

Милли стало интересно, зачем они идут к пруду, но она решила не спрашивать. Было очень приятно идти вот так, держась за руки с Джонатаном. Дойдя до пруда, они обогнули его с западной стороны. На земле лежали две удочки.

— Вы собираетесь ловить рыбу! — воскликнула она. — Но зачем вы привели меня?

Бетси хихикала и прыгала вокруг в полном восторге.

— Потому что мы хотели, чтобы вы рыбачили с нами! — кричала она, объясняя то, что и так ясно.

— Понятно… — от слов девочки в душе Миллисент потеплело. — Но, боюсь, из меня плохой рыбак.