Розовое небо на рассвете
Шрифт:
– Я думаю, хорошая мать не бросает своих детей.
Ксюша опять заплакала.
– А еще? Какая она должна быть еще?
– Ласковая и вкусно готовить. Играть… в детские игры. А я не могу. Даниэль один раз привел ребенка… Вы не поверите, я совершенно не знала как с ней разговаривать.
– Она уже разговаривала?
– Да, ей три года, и она болтала без умолку. А я почти ничего не понимала. Я не умею играть с детьми.
– Они очень шумные, правда?
– Очень, и берут все подряд в руки, а потом… роняют.
–
– Что мне делать?
– Учиться нужно всему. Думаешь, я сразу научился делать ремонт, менять проводку, ломать стены…? Я раньше гвозди сам не забивал. А потом, когда появилась нужда – я всему научился. И ты научишься. Надо быть спокойнее. Всё тогда получится.
– Он говорит, что я буду кричать на ребенка.
– Все, абсолютно все родители могут закричать на ребенка, но от этого они не перестают его любить. Ты кричала на мужа когда-нибудь?
– Я … – Ксения внезапно представила, как она это делает – Да, я очень часто…
– Ну вот поэтому он и боится. А он часто срывается на крик, обижает тебя?
– Нет, вот он никогда не кричит, но это еще хуже! – Она сделала круглые обиженные глаза – Вы знаете как это ужасно, когда он молчит???
– Ужасно, это, когда бьет. Или орет так, что ты боишься пикнуть. А когда он молчит, значит сдерживается, бережет тебя.
– Бережет??? То есть он меня так… защищает? – с этой стороны равнодушие мужа Ксения никогда не рассматривала. Она привыкла высказывать свои чувства.
– А ты как думаешь? Кричать это очень легко. Сдержать обидные слова или удары, довольно сложно бывает для мужчины, … если его рассердить.
– Поцелуйте меня… пожалуйста…
Он поцеловал ее в лобик.
– Нет, по-настоящему. Я хочу… почувствовать. Я думала о вас весь вечер. Я хочу, чтобы вы меня поцеловали… Вы же это делаете… Я заплачУ!!!
– Не надо этого, деточка. Вот муж придет, его и поцелуешь.
– Я не хочу его видеть. Мне здесь плохо. Давайте уйдем куда-нибудь… где не будет этих серых стен. Где будет весело, в кафе, в ресторан… куда нибудь…
– Хорошо, погулять я могу. И даже в ресторан сводить. Но целовать замужнюю даму – я обещал себе, что не буду разрушать чужое счастье.
– У меня нет никакого счастья, просто никакого! Я очень несчастна.
Александр с наслаждением слушал ее. Разве он не о том же думает? Он одинок, его жена не дает ему ни тепла, ни ласки, разрешает ему встречаться с другими женщинами и иногда… очень редко приходит в его комнату, как лунатик, у которого есть физиологическая потребность или инстинкт. У него было много женщин, но ни одна из них не была настолько мила, чтобы хотелось бы развестись с Кристиной. Но эта женщина молода, и вряд ли их брак длился больше двадцати лет… поэтому он сказал ей о расставании.
– Милая девочка, если
– Но я его люблю! Он… красивый.
– Значит, есть у тебя какое-то свое счастье. Любить не каждому дано в этой жизни.
– А вы свою жену любите?
– Настолько сильно, что хочу прожить с ней до своих последних дней, и недостаточно сильно, что могу спокойно проводить свое время с другими одинокими леди.
– И вас… не мучает совесть? Ей же, наверное, очень больно?
– Ее боль совсем не в этом. У нас, кажется, погибла дочь.
– Какой ужас!… Кажется?
– Мы точно не знаем, тела ее не нашли. Но прошло уже почти шесть лет, как она пропала без вести.
– Как жаль… как мне жаль. – Ксюша заплакала и погладила его по голове. – Бедный, бедный… вы страдаете. Ваша бедная маленькая девочка.
– Моей дочери было бы сейчас двадцать три.
– Это девушка? Ее могли… Ой, простите меня, я просто столько случаев знаю. Очень нехороших.
– Да. Это не то, о чем бы я хотел поговорить.
– Пойдемте скорей. Нам обоим нужен свежий воздух!
Ксюша накинула светлый пиджачок, надела бежевые кеды, поправила волосы и решительно вышла за дверь.
Там остались инструменты и банка с краской. Она даже попыталась поднять их, но Александр решительно перехватил ее руки и сам поставил в коридоре свои вещи. Они закрыли дверь, спустились по лестнице и вышли на улицу.
***
Ей нравилось идти с таким мужчиной под руку. Очень нравилось, как будто она гордилась тем, что с ней такой живой и симпатичный человек. Ну и пусть он старый, зато такой обаятельный.
Александр повел ее мимо кафе и ресторана, мимо отеля и бара в сторону парка и сказал:
– Я работаю в этом районе, потому, что надеюсь, моя дочка придет сюда. Когда она была маленькой, мы… приезжали вот в этот район, и гуляли… мы гуляли и смеялись. Нам было очень хорошо. Она бы вспомнила это место. В общем, беру заказы, чтобы можно было быстро приехать сюда, и стараюсь каждый день ждать ее на нашей скамейке или возле воды, где мы кормили уток. Здесь были раньше утки.
– Я не знала…
– Посмотри, как хорошо. Когда у тебя будет ребенок, ты будешь с ним гулять, рассказывать ему истории, птичек кормить.
– Я не такая, как все. Я думаю, что у ребенка должен быть отец, но сейчас я хочу воспитывать его одна. Если Даниэль не согласится, я буду искать… или пойду на ЭКО. Я с детства мечтала о братике, сестре, о ребёнке. У многих подруг и друзей были, а у меня – нет. И моя лучшая подруга уже беременна,.. тоже.
– Это вариант. – он засмеялся. – Так можно родить кого угодно. Увидеть какое-то новое лицо… Только, дорогая, не делай глупостей, такие вещи нельзя делать в тайне от мужа. Береги свою честь и его достоинство. Иначе, можно разрушить жизнь… ребенка, и вообще всё. Ты не хочешь этого, правда?