Розовый Пушистик. Сборник рассказов
Шрифт:
– Давай! – крикнул рыцарь.
Трактирщик, подняв черпак, одним резким движением выплеснул его огненное содержимое навстречу голодным мертвецам. Основная часть смолы попала прямо в лицо твари, летящей в середине атакующего треугольника. Чёрная густая жидкость залепила зомби половину его головы и часть груди. Мертвец дёрнулся назад и завизжал. Дымящая смола сползала с него, стягивая кожу и верхние волокна подрагивающих мышц лица. Обнажились кости черепа, желтоватые сухожилья и бледно-розовая мёртвая плоть дождевого червя. За первой порцией смолы последовала вторая, более мощная. Женщина выплеснула смолу прямо из тазика на двух оставшихся в оконном проёме тварей, которые продолжали настырно лезть вперёд. Вязкая жидкость плотно заключила
За первыми тремя летунами в открытый проём окна устремились и остальные крылатые мертвецы. Хлопая крыльями и мерзко пища, словно подвальные крысы, они неслись на багровый отсвет горящего внутри дома чадящего огня. Огневер успел выстрелить ещё раз из арбалета и нанести пару рубящих ударов, после чего захлопнул ставни и защёлкнул задвижки и замки.
Мимо окна пролетали какие-то предметы. Шум за стенами дома нарастал. Из коридора стали доноситься крики Луизы. Что-то происходило уже в самом доме. Летуны сумели разобрать часть крыши и проникнуть сначала на чердак, а затем и на третий этаж. Услышав треск и стук, Луиза подошла ближе к завалу на лестнице, ведущей на третий этаж. Там оставили проход на случай отступления. Вот оттуда-то и доносились тревожные скрипы. Луиза закричала. Она сама попыталась загородить проход заранее приготовленным буфетом. Сил явно не хватало и Луиза, раскачивая тяжеленный шкаф, продолжала звать на помощь. Увеличенные страхом её силы всё же дали возможность сдвинуть буфет, и он упал, загородив собой лестницу. Тут подоспели Огневер, трактирщик и Магда. Совместными усилиями они стали укреплять завал.
С другой стороны баррикады послышались звуки беспорядочных ударов. Не все дырки были закрыты и в них просовывались пепельные руки мертвецов, которые пытались хватать и рвать. Огневер широкими взмахами меча отрубал их, но рук становилось всё больше и больше.
Луиза подпирала буфет, пока её отец укреплял завал с помощью брусков и гвоздей. Одна из рук схватила Луизу за бок. Тело исказила судорога нестерпимой боли, два ребра треснули и их острые края пробили кожу, полилась кровь. Луиза, жалобно вскрикнув, потеряла сознание. Ла Фильер подскочил к дочери и остро заточенным тесаком нанёс удар в локтевой сустав мёртвой руки, схватившей его дочь. Первый удар не до конца отрубил руку, дело закончил второй. Но и отрубленная рука продолжала терзать бок Луизы. Трактирщик разжимал пальцы, что получалось у него делать с трудом: чёрные пальцы руки были словно железные. Тогда он вновь обратился к своему тесаку и, разрезая суставы пальцев поочерёдно, освободил Луизу.
Подняв дочь на руки, Ла Фильер, больше ни на что другое не обращая внимания, понёс её в комнату. Огневер пытался его вернуть, но не тут-то было. Оставив бесплодные попытки, рыцарь вместе с Магдой закончил начатое – заколотил все бреши и поставил подпорки. Преграда трещала по швам и было ясно – долго она не выдержит. Огневер встал прямо перед баррикадой и прочитал оберегающие жизнь людей заклинания. Напор мертвецов пошёл на спад. А после того, как рыцарь начертил защитные знаки на предметах завала, натиск нечистой силы практически прекратился. Ясно, что заклинания могли остановить нелюдей только на время. Но ведь скоро рассвет, а значит всех их ждало – солнце, молодость, жизнь!
Рыцарь и Магда вернулись в комнату. Огонь под котлом со смолой погас и дым рассеялся. В комнате стало легче дышать. Луиза уже пришла в себя. Она лежала прямо на голом полу, а над ней хлопотал её отец. К коленопреклоненному трактирщику поспешила присоединиться и мать. Хотя рана выглядела и ужасно, прямой угрозы для жизни она не представляла. Огневер омыл рану травяным отваром, наложил льняную повязку и дал Луизе пилюлю болеутоляющего. В его ордене все послушники были
Закончив с раненной девушкой, Огневер оттащил трактирщика от дочери и заставил вернуться к защите окон. Атака на окна не прекращалась ни на секунду, да и волки активизировались. Заклятья, наложенные на баррикаду первого этажа, стали терять свою силу. До рассвета оставалось менее часа. Нечисть чувствовала его приближение и старалась проникнуть в дом во что бы то ни стало. В комнате на стене рядом с дверью висели часы, на них стрелки показывают без десяти четыре. В атмосфере гостиницы, внутри неё и рядом с ней стало что-то меняться. Перемены почувствовали все защитники дома. По их позвоночникам бегали мурашки, искры жидкого огня жалили их затылки. Тошнотворное предчувствие беды проникало в их сознание, покрывая его плащом безнадёжности.
Стрелки часов начали крутиться в обратную сторону. Они бежали всё быстрее и быстрее. На цифрах двенадцать стрелки замерли. Снова наступала полночь. Часы били, обозначая приход царства тьмы. Только начавшую светлеть полоску горизонта снова заволакивало чёрными тучами. Ночь продолжалась. С последним ударом часов прозвучал громкий, нечеловеческий голос демона монаха:
– Там, где Камор всегда полночь! У вас больше нет надежды! Вы все умрёте!
Трактирщик обернулся и посмотрел на рыцаря. Но тот стоял и смотрел в наступивший мрак, оставаясь таким же непреклонным борцом со злом, как и в начале этой проклятой ночи. Ла Фильер догадывался, что ни рыцарь, ни его семья не слышат голос, звучавший в его голове. Колдун обращался напрямую к нему. Возможно, у кабатчика оставался единственный шанс, чтобы спастись самому и спасти свою семью.
– Ла Фильер, смотри, слушай, чувствуй. Ты ещё можешь спасти свою дочь, семью и себя. Тебе лишь стоит оказать нам услугу и вас отпустят. Мы не причиним вам вреда. Нам нужен только рыцарь, а ты – нет. Что он для тебя? Чужой, из-за которого убили твоих слуг, ранили твою дочь и могут растерзать жену и тебя самого. От него одни беды, он больше не сможет тебе помочь. Отдай его нам и живи! Ты же умный человек, нам такие нравятся, – трактирщик стал поддаваться, голос лишь озвучивал его сокровенные мысли, он и сам так думал, а теперь ему давали возможность выбора, благополучного исхода. Он принял решение – жизнь семьи важнее чистой совести.
Голос замолчал. Ла Фильер повернулся и, стараясь не шуметь, прошёл в угол комнаты. Там он взял в руки тяжёлую дубинку. Огневер по-прежнему стоял у окна с обнажённым мечом и, время от времени, наносил молниеносные удары по приближавшимся на расстояние удара крылатым мертвецам. Трактирщик, не мигая, уставившись ему в спину, медленно стал подходить. За шаг до рыцаря он остановился, взмахнул дубинкой и опустил её на темя Огневера. В последний момент Огневер что-то почувствовал и начал оборачиваться, но не успел. Удар вышел сильным, трактирщик вложил в него весь свой страх: он знал – второй попытки ему не предоставится. Рыцарь мгновенно отключился в беспамятство и упал.
В углу комнаты стояли женщины и со страхом смотрели на своего мужа и отца. А Ла Фильер покачивался над телом потерявшего сознание Огневера, опустив голову; руки висели плетьми вдоль туловища. Потом трактирщик встрепенулся и пошёл открывать защитные ставни. В распахнутое окно никто не стал лезть: нечисть отступила. Ла Фильер поднял на руки тело героя и выбросил его в наступившую тишину улицы. Рыцарь не долетел до земли, его подхватили два летуна и унесли в направлении холма, на котором томился в ожидании жертвы демон-колдун. Демон достиг своей цели: благородный дворянин, в жилах которого текла королевская кровь, наконец, оказался в его власти. Теперь всё готово для ритуала и пора начинать.