Розвинд. Тьма

Greenhill Sunny

– Ты, я вижу, зря времени не терял. Прекрасно. Я отправляюсь на патрулирование и вернусь в участок вечером. Тогда и поговорим об улове за день.

– Звучит как план. У меня тоже ещё полно работы, так что вечером в самый раз.

Кивнув на прощание, Боб спустился на первый этаж, как всегда, наполненный гомоном арестованных и несмолкающим перезвоном телефонов, и, невозмутимо миновав этот бедлам, вышел на улицу. С сегодняшним нарядом ему повезло – в Хорнбруке в основном живут пенсионеры и страховые агенты. Там даже не установлено наличие уличных банд, только хулиганы и алкоголики, которые время от времени проводят ночь в участке, а потом о них долго не ни слуху ни духу.

Такие

рабочие дни можно назвать отдыхом – Боб не спеша колесил по району, периодически заворачивая в сквозные переулки, но даже там единственным нарушителем оказался бомж, копавшийся в мусорном контейнере за круглосуточным универсамом. Проезжая по округе, Боб наслаждался текущей по улицам Хорнбрука неспешной жизнью, разглядывая сидящих на аккуратных скамейках в тени вязов и тополей старичков; развешивающих на балконах постиранное бельё или, облокотившись на перила, высматривающих повод для сплетен с подружками домохозяек; небольшие семейные магазины, торгующие выпечкой, канцелярскими товарами и недорогой одеждой. Также здесь располагалось на удивление много туристических агентств. Казалось, что жители района, когда не греются на солнце с медовой слойкой в руках, пакуют чемоданы для поездки на Карибы или в Сан-Диего.

Пообедал Боб в уличном кафе около засаженного пихтами и лиственницами сквера. Почти все столики оказались заняты, но его внимание привлекла только пожилая седовласая пара, оба пышные и розовощёкие, которая, прихлёбывая чай, налегала на пончики с банановой глазурью, возвышавшиеся горкой посередине стола. Улыбнувшись, он представил себе, что это мистер и миссис Санта-Клаус, приехавшие с Северного полюса в Розвинд погреться и отдохнуть от составления бесконечного списка непослушных детей.

За весь день Боб не заметил ни одного серьёзного правонарушения – один раз пожурил летящего на скейтборде по улице с риском сбить кого-то с ног или разбить себе голову подростка и ближе к вечеру помог старушке, медленно переходившей дорогу и застрявшей посередине, когда пешеходный светофор уже переключился на красный.

В конце смены он чувствовал себя чуть ли не более отдохнувшим, чем утром, – так освежающе подействовало на него время, проведённое среди довольных жизнью, вменяемых людей. Помыв машину и поставив её на стоянку, он отправился проведать Лэйни, но его стол ещё пустовал.

Санджей Сингх, наверное, единственный детектив индийского происхождения во всём Розвинде, сказал, что Лэйни с утра не возвращался, и предложил дождаться его в комнате отдыха – комнатушке с продавленным кожаным диваном и небольшим старым телевизором; зато там, на специальной тумбочке, сверкала хромом новая кофемашина – гордость всего участка, способная приготовить десять видов кофе.

Санджей присоединился к Бобу, и, наслаждаясь ароматом свежесваренного капучино, они поболтали о выматывающих полицейских буднях и о том, что Миррен, жена Санджея, уехала на неделю к родне в Феникс, с вытекающей из этого сравнительной характеристикой забегаловок быстрого обслуживания поблизости от работы. Допив кофе, детектив вернулся на своё место, а Боб откинулся на спинку дивана и неожиданно для себя задремал.

Проснулся он от того, что кто-то трясёт его за плечо.

– Вот, значит, за что полицейское управление платит тебе зарплату, – ухмыляясь, пошутил Лэйни.

– Да сам не знаю, как это я умудрился тут заснуть. Присел выпить кофейку – и вот меня уже будишь ты. – Боб встал с дивана, потянулся, растёр затёкшую шею и, подняв упавшую на пол чашку, вымыл её под горячей водой в раковине. – Ну что, лёд тронулся?

– Пожалуй, да. Перед тем как тебя будить, я просмотрел входящую

корреспонденцию и нашёл там ответ из Сайлент Гарден. Оба наших жмурика находились на прицеле у местных детективов – грабежи, разбой, квартирные кражи, но доказать причастность удалось лишь по двум эпизодам, за что они и отсидели пять лет в «Бирслоу». Вышли на свободу полгода назад и, видимо, принялись за старое. Ох уж мне эти каталажки общего режима – нечто среднее между курсами повышения квалификации и домом отдыха для ублюдков всех мастей. Порой я жалею, что тюрьмы одиночного содержания остались во временах Диккенса. Вот уж от них-то преступники старались держаться подальше! В общем, за эти полгода их не удалось прищучить. По донесениям информаторов, они ещё и спутались с какими-то авторитетными уголовниками, стали держаться гораздо уверенней и, опять же по слухам, занялись чем-то посерьёзнее воровства телевизоров. Скорее всего, подались в шестёрки одной из семей. Поздравляю, твоё предположение, что они там оказались неспроста, получило косвенное подтверждение. Я уже позвонил Бену Сайдволлу – это мой хороший знакомый в том участке – и попросил его неофициально допросить тех, кто может прояснить ситуацию с их нанимателями.

– И он не откажется потратить своё время на то, что его не касается?

– Борьба с преступностью затрагивает всех полицейских. Детективы различных участков постоянно обмениваются такими услугами, когда расследование выходит за рамки их юрисдикции, – негласное соглашение, значительно облегчающее работу. Он выполнит мою просьбу, а я помогу в каком-то его деле на нашей территории. Он обещал прогуляться по некоторым подозрительным личностям; как только что-то узнает – немедленно сообщит. В общем, подождём до конца недели. К понедельнику я соберу воедино все кусочки, и, может, тогда этот криптекс откроется.

– Отличная работа, Лэйни. Теперь мы знаем, что убийство четы Шенг – это не случайный налёт, а спланированная акция.

– Точно. И хотя пока неизвестно, кто дёргал за ниточки и для чего это им понадобилось, но совершенно ясно, что кукловод есть и он оставил после себя множество брошенных мёртвых кукол. Если получится раздобыть хоть какие-то твёрдые доказательства, то дело перейдёт в разряд официальных, и тогда мы обязательно докопаемся до истины.

– Надеюсь скоро доказательства обнаружатся. Мы должны постараться, чтобы вместо обедов в дорогих ресторанах эти моральные уроды ещё много лет довольствовались тюремной баландой.

– И мы постараемся, не сомневайся. Ладно, Боб. Мне ещё писать отчёты, потом надо заехать в химчистку, продуктовый и забрать жену с пилатеса.

– Семейные заботы? Счастливец! До пятницы, звони вечером, если буду свободен – пропустим кружку-другую пивка. А пока я собираюсь завалиться в кровать и проспать часов эдак двенадцать.

Они пожали друг другу руки, и, отметившись у дежурного о конце смены, Боб вышел в тёплый вечер и поспешил домой, где, как и обещал, провалился в глубокий, как бездонный колодец, сон.

* * *

Витти отлично выспался, но, раскинувшись на шёлковых простынях, не спешил вставать. Наслаждаясь заслуженным отдыхом после отлично выполненной работы, он включил телевизор на стене напротив и ещё час, пока ему не надоело, щёлкал каналами: урывками посмотрел новости, какую-то мелодраму и даже документальный фильм о королевских пингвинах.

Он всегда переходил к активному состоянию сразу, без раскачивания. Бодро вскочив на ноги, он отправился в просторную, отделанную дорогим кафелем ванную комнату, где добросовестно почистил зубы и, ополоснувшись горячей водой в душевой кабине, энергично растёрся махровым полотенцем.