Розы для магистра
Шрифт:
– Удобно лакомиться из окна, и дворик ваш хороший, – оценила она уютное местечко. – Мне здесь нравится! Я люблю старые строения, потому что в каждом кирпичике заложена историческая капелька, – задумчиво произнесла она.
Толик внимательно посмотрел на неё и подумал, что эта девушка не похожа на тех с вокзала с лёгким поведением, которые отдаются в такси первому встречному за договорную плату.
– Да здесь действительно красиво и удобно жить. «Рынок за домом и городской парк рядом», – произнёс он.
Он
– По обстановке вижу, что я тебя не за того приняла на вокзале, – сказала она.
– Почему?
– Я думал, ты из тех сердцеедов, кто на вокзалах промышляет случайными знакомствами.
– Нет, я туда сегодня попал чисто по работе. Отец послал меня оформить отправку вагона с ломом. Обычно этим делом у нас занимается другой человек, которого сегодня нет на работе.
– А кто у тебя отец?
– Мой самый главный начальник.
– Всё ясно, откуда у молодого весовщика, новая легковая машина, – сказала она.
– А ты не задавайся такими вопросами? Иначе у тебя на концах губ будет появляться кислота, после чего на твоём красивом лице будут навечно отпечатываться кривые мрачные складки.
– Ёмко говоришь, Толик. А тебе, интересно, сколько лет? – взглянула она с любопытством на него.
– Наверное, как и тебе двадцать один.
– Ошибаешься, мне двадцать восемь вчера исполнилось, – сказала она и прошла в ванную.
Проверив там воду, она вернулась в комнату:
– Прекрасно! Вода есть горячая и холодная, если бы ещё шампунь и кусочек полотенца в этом доме были, совсем бы, как в бане стало.
– Может тебе и перину с подушкой привезти сюда? – с наигранным сарказмом, спросил Толик.
– Если у тебя есть такая возможность, то я возражать не буду. Вези, пожалуйста?
– Ладно, жди меня? – сказал он, – я скоро вернусь. Чувствуй себя свободно, кроме меня здесь никто не появится. Хозяева живут в деревне. Но на всякий случай дверь никому не открывай, – предупредил он её.
***
Толик поехал к своей будущей жене Ольге домой. Там забрав у матери приготовленную часть её приданого имущества, с постельным бельём, он погрузил всё в машину и повёз на съёмную квартиру. Не забыв по пути купить шампунь, бутылку Каберне и закуски. Её он застал сидевшей на сундуке.
Поджав под себя ноги, она положила свой подбородок на коленки и равнодушно смотрела на втиснувшего с матрасом в квартиру Толика.
– Зачем это? – спросила она, – я же пошутила. Мне ведь только помыться и простирнуть своё нижнее
– Ты не думай, что я только ради тебя это всё привёз. Завтра здесь, полная квартира мебели будет. А постельное бельё, приданное моей жены. Мне его так и так сюда доставлять надо было.
– Лучше бы порадовал, женщину и без вреда солгал слегка, что такую приятность делаешь для меня, а ты сразу оправдываться начинаешь, – покачивала она пикантно головой. – Несмышленый ты ребёнок Толик. Хотя можешь больше мне ничего не говорить. Я знаю, что ты для меня всё это сделал. А если не так, то ты бы меня и не привёз сюда.
…Толик от неожиданности бросил матрас на пол и стоял, перед ней, как завороженный с кипой постельного белья.
– Я смотрю тебе трудно угодить. Ты, лучше молча, воспринимай, что тебе даёт гусар? – сказал он ей.
Она встала с сундука и, взяв у него из рук постельное белье, положила его на сундук:
– Не обижайся на меня благородный Магистр? Все женщины должны быть чуточку капризные. Если они лишены такой изюминки, то будут, скорее всего, походить на мужчин.
– Странное у тебя суждение о женщинах, где ты этого набралась? – спросил у неё Толик.
– В библиотеке. Я окончила библиотечный техникум и в военном гарнизоне работала библиотекарем. Она подошла к окну и открыла одну из створок. В комнату сразу ворвался с запахом вишни прохладный воздух, который притупил запах годовалой прели. Толик подошёл к ней, и жадно вздыхая свежий аромат вишнёвого запаха, спросил:
– С тобой, наверное, опасно разговаривать, хотя я тоже немало книг прочитал за свою жизнь.
Она с любопытством взглянула ему в лицо, будто перед ней стоит не человек, а редкий фолиант.
– Мне кажется, что молодёжь сейчас мало читает, – промолвила она. – И кто твои любимые писатели?
– Трудно отдать кому – то предпочтение. Мне многие нравятся. И Бальзак, и Золя. А так – же Стефан Цвейг с Фейхтвангером.
– Выходит ты лирический человек? – подняла она кверху черные ниточки бровей.
– Почему ты так решила?
– Этих писателей объединяет классический стиль их пера. Они влекут своих героев к столкновению страстей, и копаются в людских характерах по теории схожей с Фрейдом, заглядывая в самые тёмные закоулки души человека.
– Я могу с тобой поспорить, что ты не права, хоть ты и профессиональный библиотекарь, – возразил Толик.
– Интересно Толик. Тогда излагай свою мысль, в чём я не права?
– Фрейд составлял свои психоанализы по их книгам, так как они все значительно старше его, за исключением разве, что Цвейга.