Розы на снегу
Шрифт:
«Передай всем привет».
Записка, которую Олег получил, была последней весточкой от Ванюшки. Всего за три дня до освобождения нашими войсками Опочки, 3 июля 1944 года, за деревней Кудкой фашисты расстреляли Ивана Дмитриевича Шпилькина, его сына Ванюшку и еще нескольких человек. Уже когда Советская Армия вошла в город, Олег вместе с другими раскапывал траншею, в которую были сброшены тела расстрелянных фашистами людей. Многие из них были страшно изувечены, но Олег сразу опознал Ванюшку и Ивана Дмитриевича.
Ассистент
«в период оккупации немцами Опочецкого района Великолукской области был связан с партизанским разведывательным отрядом спецназначения по разведывательной работе…».
Подписал документ секретарь подпольного Опочецкого РК ВКП(б) Васильев.
Вместе с этой справкой Олег Максимович Корнев хранит и медаль «За отвагу», которой он награжден за выполнение боевых заданий в тылу врага.
Владислав Алешин
ЯММСКИЕ БЫЛИ
ТАЙНА СТАРОЙ ВОРОНКИ
На севере Псковщины, у самой границы с Ленинградской областью, по берегу быстрой речки Желчи раскинулся поселок Ямм — бывший райцентр Полновского района. Проходящие по шоссе Псков — Гдов автомашины непременно останавливаются здесь у деревянного здания с резными наличниками. Это столовая сельпо. Славится она своей окуневой ухой.
Если от дороги направиться к речке, то слева никак не минешь огромную воронку с оплывшими скатами. В ней даже в самые жаркие летние дни не высыхает вода. Можно представить, какой силы взрыв когда-то прогремел здесь, взметнув к небу песок и камень.
Известно, что в годы Великой Отечественной войны тяжелая артиллерия в боях в районе поселка не применялась. Не сбрасывали сюда смертоносный груз ни вражеские, ни наши авиаторы. Как же появилась здесь огромная воронка?
Дешевые, прочные стандартные дома, изготовлявшиеся в цехах комбината в поселке Ямм, пользовались до войны большим спросом и на Крайнем Севере, и в Средней Азии, и на Украине.
Фашисты, оккупировавшие Псковщину летом 1941 года, быстро оценили военное значение деревообрабатывающего предприятия. Вскоре после того, как наступление гитлеровских армий группы «Север» захлебнулось у стен Ленинграда, комендант полновского гарнизона получил приказ срочно наладить на деревообрабатывающем комбинате производство деревянных деталей для дзотов и бункеров.
Разговор у оккупантов короткий. Все не сумевшие эвакуироваться рабочие предприятия в сопровождении конвоя были доставлены в цехи. Опоясанный рядами колючей проволоки, охраняемый солдатами и собаками-ищейками, комбинат напоминал теперь концентрационный лагерь. Производство удалось наладить. Со станции Ямм через Гдов
Интендант-гитлеровец, ведавший комбинатом, радовался: приказ выполнен, и ему теперь не грозит опасность быть откомандированным поближе к линии фронта. Доволен был и полновский комендант. В Заплюсье хозяйничают гдовские партизаны. На железнодорожных магистралях у Пскова и Гдова диверсия за диверсией. А у него порядок. И даже, как в родном фатерланде, работает для армии фюрера завод.
Но радоваться было рано. Застучали партизанские пулеметы и в полновских лесах. Комбинат начал работать с перебоями. «Электрооборудование старое», — жаловались рабочие. Электромонтеры Евгений Иванов и Александр Николаев с ног сбивались, рыскали по чердакам и крышам, пока не находили наконец повреждения проводки. А на другой день история повторялась, и опять на несколько часов комбинат лишался электроэнергии.
Невдомек на первых порах было мастерам и надсмотрщикам, что виновники простоя предприятия — рьяные ремонтники Иванов и Николаев. Два друга — два комсомольца первыми начали борьбу.
Потом один из цехов остановился на несколько дней. На пилораму было доставлено бревно, в котором «случайно» оказался ржавый железнодорожный костыль. Полотно рамы вышло из строя. Потребовался длительный ремонт. Эту удачную диверсию Саша и Женя провели с помощью Александра Сергеевича Ворошилова, которому командование партизанского отряда поручило связаться с молодыми подпольщиками.
Трюк с поломкой полотна на пилораме был повторен спустя месяц с той только разницей, что вместо железнодорожного костыля использовался забитый в дерево снарядный осколок. Теперь оккупанты в «случай» не поверили. Был усилен в цехах контроль, в рабочую среду проникли агенты службы безопасности.
Тогда в июле 1942 года командование партизанского отряда решило уничтожить комбинат. Иванов и Николаев предложили свой вариант диверсии — пожар. Доказывая его целесообразность, они говорили Ворошилову:
— Тол на вес золота. А можно устроить короткое замыкание на складе, где лежит сухая, как порох, древесина. Противопожарного оборудования на комбинате почти нет. Сгорят цеха дотла.
30 июля, когда дежурным по предприятию был всем ненавистный мастер из предателей, изрядно глотнувший с утра самогону, подпольщики привели свой план в исполнение. Тревожно застучала в сигнальный рельс охрана, но пламя уже бушевало на складе. Огонь молниеносно распространился по всей территории комбината. Склады и цехи сгорели почти полностью.
После пожара оккупанты предприняли спешные работы по восстановлению производства. Нужно было помешать фашистам. И снова дерзкую диверсию вызвались провести отважные комсомольцы Иванов и Николаев. Обманывая бдительность охраны, они проносили на заводскую территорию толовые шашки. Взрыв был произведен, когда в фундаменте главного корпуса было несколько десятков килограммов тола. Вот тогда и появилась огромная воронка, сохранившаяся до наших дней.
Комбинат при оккупантах так и не стал действовать.