Розы злы. Трилогия
Шрифт:
Мама изменяет бате. Это он мне рассказал. Все по-честному, не скрывая ничего. Батя говорит, что она спит с другим мужиком. Я уже взрослый и прекрасно понимаю что под словом «спит» батя подразумевает – «трахается». Мама предательница. Лжица, то есть лгунья. Я считаю, что если ты выходишь замуж или женишься, то это на всю жизнь. Преданность должна быть как у собаки, так батя говорит. Я люблю своего батю и мне его очень жалко. Мама не имеет права злить и огорчать его. Но батя говорит, что «все мы люди и совершаем ошибки, каждый имеет право на прощение». Мой батя слишком добрый, но я не могу простить маму. Батя
– Не злись на маму, Артем, – однажды сказал мне батя. – Она погуляет-погуляет с этим мужиком и вернется в семью. Такое бывает.
– Она предательница и не имеет на это право, – ответил я.
– Согласен, Артем, – сказал батя загрустив. – Но ничего, я переживу. Мне только жаль, что она так с тобой поступает. Она тебя совсем не любит. Но главное в том, что любим ее мы, она наша семья. Мы должны ее спасти.
– Да, мы ее любим, – сказал я, но подумал, что после этого поступка никакой любви я к ней не испытываю, а потом спросил: – А от чего спасти?
– Артем, она прекрасно знает, что мы прячемся. Нас ищут очень опасные люди. Но ты же знаешь, какие женщины пи… болтушки. Их хлебом не корми, дай распи… разболтать какой-нибудь секрет. Тем более любовнику. Тем более твоя маманя. Этот мужик, ну, любовник, ее по кровати бросает как…, а она ему секретики выдает. Тупая, что еще сказать.
– Бать, так если она разболтает, страшные люди придут и убьют нас.
– Вот именно, сынок. Она совершенно об этом не думает. А ее любовник про нас все расскажет. Даже не знаю, что нам теперь делать, не убивать же его?
И тут меня осенило и я придумал, как помочь нашей семье и предложил бате:
– А может, и вправду его убьем, бать? Ну, или…
– Даже не знаю. Хорошо ты, конечно, придумал, Артем. Вот только…
– Что? – спросил я.
– Мы, сынок, тогда станем плохими людьми, – ответил батя. – Хоть мы и спасаем свои жизни и жизнь твоей мамани.
– Вот именно, – сказал я бате. – Мы спасаем наши жизни, по-другому никак. Лучше быть плохими и опасными людьми, чем валятся мертвыми под забором, ты же сам мне это говорил. Помнишь? Давай мы тоже будем опасными? Пусть нас боятся. А, бать?
– Ты прав, Артем, – согласился со мной батя, улыбнулся и похлопал меня по плечу. – Ты стал совсем взрослым и все понимаешь лучше меня. Вон, какие умные советы мне даешь. Наверно и вправду нам придется его убить.
Мы немного помолчали, а потом я сказал тихонько:
– Бать, я люблю тебя.
– Я знаю, сынок. Я знаю.
– И я сделаю все ради тебя! И убью любого ради тебя! Честно – честно.
– Я знаю, Артемка, – ответил батя и, посмотрев мне прямо в глаза, сказал: – И я тобой горжусь. Ты настоящий мужчина. Дай я тебя обниму. Арте-е-емка!
Мы с батей думали, как нам убить мамкиного любовника так, чтобы нас не поймали. Вначале мы решили напасть на него вечером, подкараулив возле подъезда в масках и разбить ему башку молотками. Батя в прошлом был связан с мафией и он знал как такое провернуть. Потом батя предложил, чтоб я вылил на мамкиного хахаля кислоту,
Мы сделали это днем. Я постучался в дверь квартиры этого мужика и, как батя меня научил, сказал, что я ищу Олега и мне надо кое-что передать. Я показал в глазок пустую бутылку, завернутую в пакет. Любовник наверно не догадался, что она пустая и открыл, и я немного удивился, увидев этого незнакомого мужика. Просто моя мамка женщина красивая, всегда накрашенная, духами вкусными пользуется, и ее любовника я представлял таким же. Ну, ухоженным, подтянутым, может быть молодым и симпатичным. А передо мной стоял старый, пузатый, бородатый урод-коротышка в трусах и грязной футболке. А еще он был пьяным, от него воняло дерьмом и перегаром.
Фу, блин.
И тут выскочил мой батя, затолкал любовника в квартиру и повалил его на пол. Я вошел за ними и закрыл входную дверь изнутри.
Батя и мамкин хахаль-трахаль дрались на полу, точнее боролись. Трахаль называл батю по имени, обозвал его «козлом упорытым» и несколько раз ударил его по лицу и батя, вроде, потерял сознание. Так мне показалось. Я, не долго думая, достал нож, который принес с собой и ударил со спины мамкиного любовника в горло. Любовник захрипел и всей тушей свалился на батю, заливая его кровью и, покорчившись пару минут от боли, сдох. А потом еще и обоссался.
Фу, блин.
Я попытался скинуть толстяка с бати, и у меня это получилось, но, правда не сразу и с большим трудом. Толстяк весил килограммов сто сорок, а может и сто пятьдесят. Жирный попался. Я еще подумал о том, как мамка под ним лежала. Тяжело ей наверно было. А ведь он мог ее раздавить.
Когда батя очнулся, то первым делом пошел в ванну умыться. Его трясло, и если бы я не знал, что он был крутым, бесстрашным солдатом и шпионом, я бы подумал, что он испугался.
Я осмотрелся. Квартира мамкиного любовника походила на свинарник, где живут алкаши. По-моему такие места называются «притонами». Я представил как этот толстый, грязный, вонючий мужик пристает к моей мамке в этой квартире. Я поморщился и сказал в слух:
– Фу, как так можно. Отвратительно.
Из ванны донесся знакомый звук, так блюет батя. Такое с ним случается после каждой попойки. Этот звук я знаю наизусть.
Пока батя был в ванной, я написал на стене фразу, которая была на местах прошлых убийств, про это балаболили все наши знакомые. А когда батя пришел, то сказал улыбнувшись: