Розыск
Шрифт:
— Я пойду, товарищ полковник, — сказал Вахидов, встав, — надо довести до конца дело-то.
— Ага. Вы отдохнули?
— Обрел прежнюю форму.
— Тогда передайте все бумаги обэхеэсесникам, они привлекут ревизоров из управления сельского хозяйства, и разберутся до конца, а вам...
— Новое убийство?
— Еще не знаю. Но человек погиб. Прочтите телефонограмму Шурчинского РОВД. — Брукс протянул капитану лист бумаги.
«Сегодня утром, — начал читать про себя Вахидов, — член сельхозартели имени Калинина Сапаров Т. нашел в реке Сурхан автомобиль «Жигули»-люкс, 2106-й, красного цвета. Была
— Интересно? — спросил полковник, когда Вахидов оторвался от бумаги.
— Непонятно пока.
— Согласен. Я только что звонил в Шурчи. Сообщили новые детали. Оказывается на машине есть номера. Таджикистанские, 41-03 СБЮ.
— Это уже кое-что, товарищ полковник. Легче найти владельца автомобиля. Следственная группа создана?
— Да. Возглавляет ваш друг Хамзаев.
— Смышленый парень, — сказал капитан, — с ним интересно работать.
— Ваша школа! — польстил полковник.
— Он университет закончил, сыщик с высшим образованием, при чем тут я?!
— Опыт!
— Его наживать нужно, Георгий Александрович.
— Лучше если со стоящим человеком, — добавил полковник.
— Я пойду, — сказал Вахидов, нахмурившись. Лесть, даже вот такая, высказанная, так сказать, наедине, претила его самолюбию. Он решил поскорее отвязаться от нее. — Надо сдать бумаги в ОБХСС, да поставить в известность своего генерала.
— Марьям-опа?
— Ее.
— Кстати, как она?
— Скрипит помаленьку.
— Передайте привет от меня, скажите, что напрашивался на плов.
— Спасибо, передам. А плов... хоть сейчас!
— Сейчас надо ехать, Касым-ака. Ок юл!.. [2]
— Рахмат! — поблагодарил полковника Вахидов...
Ядовито-желтая, с широкими голубыми полосками по бокам, оперативная летучка, чуть снизив скорость в кишлаке, легко покатила по асфальту под уклон, к реке, дыханье которой уже явственно ощущалось — ветерок, обжигавший зноем, стал мягче, прохладнее. Вдали показался мост.
2
Счастливого пути!
— Место происшествия метрах в четырестах ниже, — сказал начальник РОВД майор Суюнов, который подсел в машину в райцентре, — но к нему, пожалуй, не проедем.
— Где конь пройдет, человек пройдет, — вспомнил пословицу Вахидов и спросил у шофера: — Верно я говорю, сержант?
— Так точно, Касым-ака, — ответил тот, обернувшись, — раз уж колхозный трактор добрался до того места, моему «уазику» сам аллах велел! Проедем.
— Видишь ли, — усмехнулся капитан, — там трактористом двигали совсем другие мотивы, а тут... выполнение служебного долга, забота о технике, ну, и так далее. Впрочем, я согласен пройти эти четыреста метров пешком.
—
— Каждый чешет свою голову сам, — сказал судмедэксперт Эргашев.
— Вам легко предлагать, брат, — ответил Панов, — сумочка и только, а тут — сундук, набитый железом.
— Не волнуйтесь, — внес ясность шофер, — мой танк пройдет куда угодно. Вернее, где угодно.
— Так, сейчас направо, — громко произнес майор Суюнов. Шофёр остановил машину, вышел из кабины и осмотрел крутой откос дороги. Затем сдал машину назад и, развернув, съехал к реке под прямым углом. Повел машину по следу трактора. Капитан выглянул в окно. Невдалеке он увидел большую толпу зевак, милиционера. Спросил:
— Там?
— Ага. — Майор кивнул.
Земля под колесами, казалось, состоит из одних колдобин и рытвин, машина двигалась со скоростью черепахи, при этом ее трясло, как в лихорадке. Все скрипело и стонало.
— Останови, сержант, — взмолился Вахидов, — я все же пойду пешком.
К его просьбе присоединились Панов, Эргашев и Суюнов, а инспектор ГАИ майор Никитин произнес упрямо:
— Что бы ни было, я прежде всего автомобилист!
— Вам просто хочется посидеть на вибраторе, — съязвил Панов.
— До встречи на месте, — помахал рукой Никитин и закрыл дверцу.
Стоял июль, пора половодья. Русло Сурхана было наполнено до краев неестественно круглыми и горбатыми мутными волнами, которые катились лениво, переваливаясь с боку на бок. Полуденный зной давал о себе знать и тут. Белое солнце висело прямо над головой и безжалостно поливало землю жгучими лучами. Майса под ногами сникла и напоминала скошенный на сенаж клевер, джида [3] на берегах будто бы сжалась от озноба, выглядела жалкой и беспомощной. И лишь кусты тамариска, захлестнутые сиреневым цветеньем, бодро противостояли пеклу. Над близлежащими полями и садами курился сизый дымок марева.
3
Джида — широко распространенное в Средней Азии дерево с характерной серебристого цвета кроной и съедобными ягодами. — Прим. Tiger’а.
— Июль это июль, — философски произнес Панов, черед полсотни шагов покрывшись потом, как в парной бане. — Столько воды рядом, а проку — ноль!
— Чтобы был прок, нужно окунуться в нее, — сказал Эргашев.
— И потом неделю отмываться от ила?
— А дышится все же легко, — сказал капитан, — хоть и жарко.
— Вода! — воскликнул Суюнов.
— Ну, вот, — назидательно заметил Панову Эргашев.
— Я что-то не чувствую, — ответил тот, — пот льет как в Термезе.
— Нужна закалка, брат, — сказал врач.
— Или, по крайней мере, родиться в наших краях, — добавил Суюнов.
— Видите, сколько сразу мнений, — заметил Вахидов...
«Жигули» стояли на зеленой полянке. Вычищенный до блеска, капот открыт. Чуть поодаль, уткнувшись тупым рылом в заросли тамариска, жарился запыленный «Владимирец».
— Богатый улов, — произнес Панов, разглядывая автомобиль, — точно только-только с конвейера сошел!
— Ну, что ж, займемся делом, — сказал Хамзаев, как руководитель группы. Он был солидарен с Никитиным и по берегу реки проехал в машине.