Рубенс
Шрифт:
Наиболее важные новости явились из Франции — королева-мать прибыла сюда, чтобы броситься в объятья Ее Высочества. Ее принудили к этому шагу происки кардинала Ришелье, напрочь забывшего, что всем обязан ей, что она буквально вытащила его из грязи и дала ему то высокое положение, какое он теперь занимает, и направившего против нее всю мощь своей неблагодарности. Если бы еще речь шла лишь об интересах конкретного частного лица, у меня, быть может, еще оставались бы сомнения относительно того, что следует предпринять, но, сознавая, что государственная деятельность великих мира сего неразрывна с добрым именем последних, я полагаю, что сложилась ситуация, лучше которой нам нечего и желать: мать и теща стольких королей с доверчивостью отдается во власть Его Католического Величества, делаясь заложницей собственного сына, по всей видимости бежавшего из королевства, прямым наследником которого он является сразу после брата.
Нет никаких
Если мне будет благосклонно позволено высказать свое мнение, то я осмелюсь предположить, что, чем дальше Ваше Превосходительство отдалится от любых сделок и сношений с кардиналом Ришелье, тем вернее ему удастся избегнуть гнусной зависти, которая терзает последнего в отношении всех приближенных к царственным особам лиц, тем более укрепится и без того хорошо известная в мире репутация Вашего Превосходительства, достигшего блестящих успехов в управлении государственными делами.
Я мог бы отнестись с недоверием к сведениям, сообщаемым врагами кардинала, если бы из опыта английских переговоров не вынес убеждения, что своим вероломством он превосходит кого бы то ни было. Хуже этого в государственных делах, как мне представляется, нет ничего, потому что любые отношения между людьми должны строиться прежде всего на основе доверия. Именно это и стало главной причиной бегства королевы-матери, и способов примирения ни у нее, ни у Месье, похоже, не осталось. Сама королева-мать лично говорила мне, что, пока по земле ступает кардинал, она ни за что не помирится со своим сыном-королем, потому что глубоко убеждена, что, поверив ему, она безвозвратно погибнет.
Никогда, и о том ведомо Вашему Превосходительству, я не призывал к войне, напротив, всегда в меру своих сил стремился способствовать установлению мира, и если бы мне казалось, что королева-мать и Месье намереваются вызвать раскол между двумя державами, я ни за что не стал бы вмешиваться в это дело. Они, однако, в один голос уверяют меня, что вовсе не преследуют подобной цели, а потому я не испытываю ни малейших сомнений, тем более что мотив их поступков совершенно ясен: если бы они открыто воспользовались силой испанского оружия в своей борьбе против кардинала, прикрывающегося мантией и покровительством короля Французского, они мгновенно утратили бы всякую привлекательность в глазах французов, что неминуемо означало бы полный крах всех их замыслов; мало того, наследование французской короны стало бы для Месье почти невозможным, тем более что он менее всего стремится к этому, пока жив его брат, а всего лишь пытается найти защиту от кардинала, а к оружию вынужден прибегнуть исключительно под давлением обстоятельств, ибо никакое мирное соглашение не может гарантировать ему самому и его матери сохранение жизни.
Судя по всему, сторонников у них набирается немало, каковые представлены тремя партиями. Известно, что здоровье короля французского не слишком прочно, а потому многие поглядывают в направлении восходящего солнца, и каждый желает заручиться благосклонностью Месье. Я мог бы сделать Вашему Превосходительству подробнейший отчет об этом, так как маркиз Айтона прежде дал мне поручение детально разузнать все об этом деле. Правда, довольствоваться приходится устными заявлениями, ибо нельзя ожидать письменных свидетельств, когда речь идет о тайных планах. Планы же эти весьма обширны, во всяком случае, относительно Месье, не говоря уже о том, что королева за тридцать лет успела облагодетельствовать бессчетное число аристократов и дворян, составляющих самую соль Французского королевства. Главным же доводом в их пользу остается растущая день ото дня ненависть к кардиналу, который, бросая в тюрьмы одних, принуждая к высылке других, лишая имущества третьих, успел настроить против себя слишком многих. Дело, таким образом, за малым: Месье следует поднять свой флаг и открыть кампанию. Тогда его сторонники смогут сбросить маску и собраться воедино, ведь, пока партия не сформирована, ни один из них не рискует выступать открыто.
Они уверяют меня, что наладили связи с правителями укрепленных городов, в частности
Сумма, о которой он просит теперь, представляется слишком незначительной, чтобы с ее помощью можно было совершить дело такой важности. Я, со своей стороны, потратил немало времени, чтобы обрисовать королеве трудности нашего нынешнего положения, связанные с военной кампанией, из-за которой мы не можем, не рискуя, уменьшить содержание собственной армии, чтобы получить дополнительные средства для иных целей. Вместе с тем дело Месье не терпит отлагательства, а представившийся случай, какие бывают раз в сто лет, слишком хорош, чтобы им не воспользоваться во благо интересов Его Католического Величества. Нет никаких сомнений, что католическая Лига герцога Гиза и его брата, на поддержку которой король Филипп II потратил такое количество миллионов, по своей выгоде не может даже сравниться с нынешней оказией.
Конечно, Месье допустил серьезную ошибку, не потребовав от герцога Вериа уплаты 100 тысяч экю в установленный срок. После всевозможных проволочек эти деньги были вручены маркизу Мирабелю, который должен передать их маркизу Айтоне. Тот, в свою очередь, мог бы их выплатить, если бы миллион, предназначенный для Германии и Франции, существовал в виде наличности. Однако поскольку они представляют собой лишь ценные бумаги, а негоцианты не желают платить авансом, то получается, что Месье остался совсем без средств, а королева-мать стала жертвой обмана: она сама говорила мне, что маркиз Мирабель через третьих лиц обещал снабдить ее требуемой суммой еще в Компьене.
Ваше Превосходительство — единственный, не считая Господа Бога, кто может спасти положение. Всем известна природная щедрость Вашего Превосходительства и вытекающая из нее склонность к предприятиям крупного размаха, а также мудрость и осторожность. Ни у кого, кроме Вашего Превосходительства, нет таких средств, которых достало бы для осуществления этого плана. Помощь необходимо оказать немедленно, чтобы войско смогло приступить к подготовке к кампании до того, как начнет сказываться нехватка фуража и продовольствия.
Это дело не такого рода, которое можно делать наполовину, поскольку, если помощи окажется недостаточно для того, чтобы Месье добился своей цели, для него это обернется двойным поражением. От нашего решения зависит, станет ли он навек нашим должником или проиграет все, а вместе с его поражением сгинут и наши возможные выгоды. Кроме того, не дождавшись поддержки от нас, он будет вынужден броситься в объятия голландцев: принц Оранский уже предлагал ему укрыться в принадлежащем ему княжестве. Благоразумие Вашего Превосходительства слишком хорошо известно, чтобы я смел подсказывать, каким ущербом и каким позором это обернется для Его Католического Величества.