Рубеж-Владивосток
Шрифт:
— Так тащи, да поскорее!
Секретарь поднялся лениво и пошёл в другую сторону, отворил невзрачную дверь и скрылся.
Третьяков проводил его взглядом, мотая головой с укором, затем на меня, наконец, взглянул.
— Здравствуйте, Иван Фёдорович.
— И вам не хворать, Андрей Константинович, — ответил сварливо и скрылся.
Только дверь не закрыл до конца. И всё теперь слышно!
— … ну так вот! — Донёсся через щель голос Строганова. — По утренним разведданным с Находки: четыре крупных броненосца, шесть средних и двенадцать малых, а также около
— Вот же, стервятники, пришли на готовое, — слышу гневный голос принцессы. — Какое совпадение, что почти все мои мехи расшатаны, и на какое–то время выведены из строя. Сколько телеграмм вы уже послали?
— Восемь за сутки, ваше высочество, — отвечает Третьяков.
— Молчат?
— Молчат, — доложил комендант. — Притаились.
— О нашем удручённом положении Японцы могут и не знать, — предположил Строганов. — Иначе, как объяснить, что они всё ещё выжидают. Мда… Иван Фёдорович, ну и где сносная карта?
— Не горячитесь, несут.
— Рассчитывали на наше поражение? — Раздался ещё один мужской голос. — И откуда столько кораблей у япошек, простите?
— Могла и Британия помочь, — ответил Строганов спокойно.
— Теперь очевидно одно, — произнёс Третьяков. — На счёт Британии не уверен. Но соглашусь, что Япония в сговоре с оргалидами.
— Получается, все донесения из корпусов на островах липа? — Разоряется Анастасия Николаевна. — С Кюсю, с Хонсю и даже с Хоккайдо?
— Да, вероятно, наши люди в заложниках, — раздаётся от незнакомца. — И произошло это, скорее всего, стремительно и совсем недавно. Япония готовилась ударить по колониальным войскам молниеносно и одновременно, обеспечивая скрытность в подготовке. Это лишь предположение. Но вероятно, что сценарий таков.
— Предатели, — бросила принцесса.
— Полагаю, большая часть гарнизонов убита, врагу достаточно и пары русских писарей, — нагнетает Строганов. — Теперь очевидно, что японцы хотят завладеть превосходством в море. Возможно, их амбиции куда больше, и они планируют захватить всё Приморье.
— Мстят нам, — рычит принцесса.
— С такими–то союзниками это не сложно, — подлил масла в огонь и Третьяков. — Поэтому оргалиды главную верфь и атаковали. Чтоб мы как можно скорее лишились флота без возможности ремонтировать крупные суда.
— Нужно готовиться к худшему, — заключила принцесса устало. — Составляйте телеграмму в Иркутск. Больше орудий, пулемётов, солдат, стройматериалов и инструмента. Если потребуется, превратим Владивосток в крепость.
— Я подготовлю проект, ваше высочество, — ответил Третьяков.
— Знаете, — заговорил незнакомец. — Две неслыханные за всю историю наших столкновений атаки всего за месяц — это ли не отчаянный шаг со стороны иномирцев? Оргалиды рассчитывали явно на большее.
— Не обольщайтесь,
Наступила гнетущая тишина. Отголоски шёпота стали раздаваться.
— Анастасия Николаевна? — Спохватился Третьяков.
— Ну?!
— Там Сабуров прибыл.
— Ах, этот ещё, — выдавила.
И сердце моё задолбило бешено.
— Вы же распорядились наградить, коль мы узнали в нём того юнкера.
— Не мы, а Агнесса, чёрт бы её побрал, дуру…
От слов принцессы задавило в груди.
— Простите, Анастасия Николаевна, гнать его в шею? — Интересуется Третьяков так участливо.
— Нет, лента уже заготовлена, и он её действительно заслужил.
— Пригласить?
— Шутите? Вручите за дверью сами, — бросает Небесная.
— Но пурпурную ленту имеете полномочия вручить только вы.
— Буду я ещё соблюдать формальности в таких условиях, — бросила. — К тому же видеть его не имею никакого желания. Стала заложницей собственных принципов с этой наградой. Избавьте, товарищи командующие.
— Позвольте, вручу я, — предложил Строганов.
— Действуйте, адмирал, — скомандовала принцесса с нотками облегчения в голосе.
Немного возни, и Строганов вышел с коробочкой.
— Здравия желаю, товарищ адмирал! — Отчеканил, встав по стойке смирно.
Командующий флотом, закрывает за собой двери плотно, смотрит на меня секунды две, а затем спрашивает испытывающе:
— Слышал?
— Так точно, товарищ адмирал, — ответил, душой не кривя.
Да по мне и видно. Щёки горят, и скрыть отвращение сложно.
Строганов сделал официозный вид, встав передо мной.
— Князь Сабуров Андрей Константинович, — начал торжественно. — За проявленную храбрость и находчивость в бою против оргалидов, за помощь меха–гвардии в обороне училища имени адмирала Ушакова второго июня сего года. Именем его величества батюшки императора вручаю вам ленту пурпурную и наказываю носить её с гордостью…
Фоном его речь пошла. Ведь от немыслимого до бессмыслицы звуки эти. Тёплую улыбку отца вспоминаю.
Он бы гордился мной. Такая награда далеко не у каждого гвардейца. А гусару пурпур только снится.
Объявив мои заслуги, адмирал открыл коробку, достал ленту бережно и потянулся вешать её на мой мундир.
Сжимая зубы, я выставил ладонь, препятствуя.
Строганов посмотрел вопросительно и даже отшатнулся.
— Не понял, — нахмурился адмирал следом.
— Простите, Валентин Иванович, — выдавил я. — Не приму награду.
— Ты в своём уме, Андрей? — Спросил вдруг так по–свойски.
— Сейчас вы предлагаете мне поднять эту награду с земли и прицепить её себе, как чужую. Но мне честь дороже. Если Анастасия Николаевна брезгует её вручать, пусть оставит при себе эту ленту.
— Так и передать?
— Да, и передайте, что не я в мехе Суслова шёл. А отец мой. И пусть понимает, как изволит её Небесное высочество.
Кивнул вдруг Строганов понимающе, опустив глаза.
— Как Екатерина? — Спросил я неуверенно, после недолгой, но тяжёлой паузы.