Рубеж
Шрифт:
– Пане сотник! Пане со-о-отник!
Что?!
Нет, не обмануло эхо. Да и нет тут эха! А как рушница бьет, Логин Загаржецкий помнил крепко. Помнил – не спутает.
– Хлопцы! К бо-о-ою!
Юдка душегубец
Вэй, ну и людно на Околице стало! Прямо прошпект питербурхский!
– Отряд там! С рушницами! Нечитайлу ранили!
– Как? Нечитайло! Эх, рассучьи дети! Ну-ка, хлопцы, заряжай!
Так-так! На белом коне долговязый… Как бишь
– Трое! Или четверо! И коней с дюжину. То есть не коней…
– Впере-е-о-од!
Эх, горяч ты, пан Логин! Я бы сперва хлопца дослушал. А вдруг там не кони, а медведи? Или тигры?
– Гром, бонба готова?
– Завсегда готова!
Ага, вот они!
Вначале почудилось, что встречались уже. Латы темные, да шлемы, да пики. Не из Вифлеема ли едут? Вкруговую?
– Пали!
Хорошо, рот раскрыть успел – знатно ахнуло. Добрая вещь гаковница! Тот, что впереди ехал, кажется, уже оценил.
– Шабли! А ну-ка, Дмитро! Бонбу!
Ой, вэй!
А как дым рассеялся, как откашлялись да сажу с лиц вытерли, стало понятно – кончилась баталия. На земле – четыре мертвяка, трое – в латах, один в каптане, да две лошади, да еще одна ногами дергает. Отбегалась, бедная!
– Вот так, Юдка! Так со всеми вами будет!
– Вэй, пан сотник! Вы прямо-таки Голиаф!
А вот и Нечитайло в сторонке лежит, глазами лупает. Жив? Вроде как.
– Они… Мы… Мы к ним, кто такие, спрашиваем, а они – из мушкетов!
Из мушкетов?
Не утерпел – с коня спрыгнул. И пока хлопцы по сумкам седельным шарили, да лошадей уцелевших сгоняли, поднял рушницу.
– А ну, положь! Положь, клятый жид!
Положил, тем более – разряженная. Ой, дивная рушница! Где-то видел я такие! Ствол короткий, раструбом, кремня нет, приклад тяжелый, зато в насечке серебряной…
– А вы сами взгляните, пан Логин!
– Тю!
Вспомнил! Видел, ой, видел! И совсем недавно, и трех недель не прошло. Славная у пана Мацапуры оружейная! Все там есть!
То есть было, конечно.
– Фитильное ружье, пан сотник. Аркебуза. Видали такое?
Посопел, потрогал, нахмурился.
Не видал.
– Пан сотник! Пан сотник! Вот кони эти! Химерные!
Он оглянулся – и я оглянулся. У него глаза на лоб полезли, и у меня – следом. Он перекрестился…
Вэй, почему я не гой!
Такого и у пана Станислава не было. То есть таких. Не лошадь, не осел, не верблюд. Шея длинная, уши острые, шерсть белая. Может, верблюд все-таки? Только поменьше, и горбов нет.
– Их тут с дюжину. Под вьюками. Чего делать будем?
Мы смотрели – и верблюды эти безгорбые смотрели. На нас. В глазах темных – страх и тоска. И вправду, изголодались панове черкасы. Затоскуешь тут!
– Вот чего, хлопцы! Перво-наперво – «Отче наш» прочесть. Затем – каждую тварь крестом
Ну что с них взять, с этих гоев-язычников?
Пока крестили да молились (ой, смех!), я потихоньку в сторону отошел. Все ясно – караван. Не иначе, заблудились, свернули на Околицу, да в недобрый час на заставу нашу налетели.
Прочь, Тени!
Оглянулся, всмотрелся…
Нет, не видно Окна. А интересно бы знать, откуда ехали бедолаги. Это ж где сейчас из аркебуз стреляют? И где такие верблюды травку щиплют?
– Панове! Да тут припасу – море Черное! И горелка, горелка!
– Гур-р-р-ра-а-а-а!
Да, кому что, а курци – просо!
– Пей, пей, жиду! За погибель свою пьешь!
Пью!
Тем более не горелку, не медовуху даже – мадеру. Настоящую. Пил я мадеру у пана Станислава, да куда ей до этой!
Табор разбили тут же. Только трупы подальше унесли да камнями завалили. И вправду, трудно сдержаться. Мясо копченое, рыба, сухари, фрукты. И мадера, конечно. И печенье даже – на закуску.
Гей, наливайте полные чары,Щоб через винця лилося!Щоб наша доля нас не цуралась.Щоб краще в свити жилося!Славно поют! А ведь действительно, не чурается их доля! Или кто-то Там решил, что не написано им на роду среди этих гор помереть? Выходит, я Б-гоборцем стал?
Оглянулся, осмотрелся – нет пана морока. Спрятался! А жаль, хотелось ему напоследок вопрос задать. То есть не вопрос. Вопрос я уже знаю. И ответ знаю. Просто интересно, зачем ему надо, чтобы я, Иегуда бен-Иосиф, нарушил заклятие?
– Вот так, жиду! Голодом заморить нас решил? А хрен тебе, пейсатый!
– …Сказала мышка, кушая сало в мышеловке. Смачного, пане Свербигуз!
Сходится! Сходится все! Потому и мне медальон дали, потому и хотел каф-Малах блудный, чтобы я, тот, кому нельзя миловать, черкасам валковским путь к спасению указал!
Да только зачем это ему?
Зачем?
Вот ведь загадка! И что обидно? Помру – а ответа не узнаю…
– То иди-ка сюда, пан Юдка!
Ну все! Иду!
Пан Логин уже не походил на буйвола. Не иначе, тоже мадеры хлебнул. С кварту – а то и с полведра.
– Ты это, жиду… Того… Прежде чем рубать тебя, сукина кота, буду, взгляни.
Хорошее начало! Ладно, поглядим. Да чего тут глядеть? Карта, от руки исполнена, сверху вензель, вроде как литера «К» с короной королевской. Дорога, а вот и город. Город Cuzco. Как? Кузко? Или Куско?