Рубежи свободы
Шрифт:
– А будет ли тут Карибский кризис?
– произнес Сирый - история уже сильно в сторону пошла. Победа на год раньше, в сорок четвертом. У нас и потери меньше, и не пол-Европы наши, а две трети, раз вместо "встречи на Эльбе" вышло, за Рейном. Одна ГДР без всяких ФРГ, и Народная Италия с товарищем Тольятти, и Австрия с Грецией наши, Испания "дружественный нейтрал", и Турция нейтрал, хотя и враждебный. Просоветский Израиль, просоветский Курдистан, в Сирии и Ираке наши войска стоят. НАТО есть, под именем "Атлантического союза", вот только входят в него, Англия, Бельгия с Голландией, Дания и пол-Норвегии. И на Дальнем Востоке, Корея наша вся, не было там войны, как и Хиросимы с Нагасаки - зато Китай пятидесятого, Сиань и Шанхай. И Мао сдохший от лучевки - а кто там в Пекине сейчас сидит,
– Летом и посмотрим - ответил Адмирал - двадцать шестого июля, если не ошибаюсь, пойдет Фидель на штурм казарм Монкада? Будут ли в его команде ребята от Судоплатова, честно, не знаю - к высокой заграничной политике я сейчас лишь краем, иногда консультации даю, даже не Самому, а Пономаренко.
– Это верно, что Сам его в преемники метит?
– спросил Золотарев.
– О том у Анюты надо спросить. Но похоже на то. Так как Сам знает, до чего страну его преемники из "стариков" довели. И похоже, поставил на молодых - Пономаренко, Мазуров, Косыгин. И даже примкнувший к ним Эрих Хоннекер, который в Москве время проводит едва ли не больше, чем у себя дома. И поляк Берут в их компании тоже. Посвящены ли они в Тайну, не знаю - с этим строго. Сам условия поставил, что решает, исключительно он лично. Равно как и полный перечень тех, кто посвящен - возможно, лишь у него в памяти.
– А Лаврентий Палыч? Он ведь тоже знает. И "самый эффективный манагер", раз три министерства в войну тянул на себе.
– Он на своем месте хорош - ответил Адмирал - а Первым, дров наломает. Как в нашей истории, хотел "национальные армии", и максимум самостоятельности республикам - боюсь что так СССР и до девяносто первого бы не дожил. И там он тоже против Сталина что-то крутил под конец, опасаясь что и его в расход. Здесь же в норме - как Сам с ним беседовал, не знаю, но судить можно, достигли они полного консенсуса: товарищ Берия вечно Второй, незаменимый и в этом качестве, неприкосновенный. И явно дружественен "молодым". Ну а стариков вроде Кагановича, похоже, будут постепенно оттирать от управления - с почетом, и на пенсию. Если уж Хрущев живой пока, а ведь я уверен был, что его исполнят! А он десять лет уже в Ашхабаде сидит, на радость туркменам. Так что Сталин, вовсе не людоед. Не терпит, когда его обманывают, не прощает, когда предают - ну а если из его доверия вышел, то это навсегда. Но и бессмысленной жестокости за ним я тоже не замечаю.
– Так может оттого, что Сталин нашей истории, и он же здесь, будущее узнавший и свое, и страны, это разные люди получились?
– спросил Сирый - что бы про Виссарионыча в нашем времени ни говорили, но дураком его никто назвать не смел! Да и не мог бы дурак "принять страну с сохой, оставить с атомной бомбой". А значит, обязан был он свою линию скорректировать. Если, вот кажется мне, или я ошибаюсь, свободой повеяло, как у нас в перестройку, ядри ее мать - гайки ослабляют понемногу, можно о том говорить, за что вчера бы за тобой пришли бы?
– Не ошибаешься - ответил Адмирал - вот только... Есть уже такое понимание, на самом верху, что излишне жесткая система нежизнеспособна, что у нас и случилось. Значит, надо послабление дать, чтоб был реальный контроль снизу, творчество масс, живая мысль, а не догмы. А вот как конкретно, это пока неясно никому. И "как бы чего не вышло", помнишь что у нас было в шестидесятые, "оттепелью" назвали? Так что боюсь, еще весело всем будет жить, если опять начнутся метания, или чистку объявят, и вычистят не тех. И все это на фоне нарастающих проблем, внешних и внутренних - бандеровщину и всяких "лесных" задавили, так в нацреспубликах творится черт знает что.
– Так там, считай, Советской власти и не было - сказал Сирый - общался я тут с товарищем из Самарканда, русским. Он рассказывал, что в двадцатые, на полном серьезе предлагали басмачам - ну что ты, курбаши-юзбаши, стреляешь из-за дувала, а к нам иди, вступай
– Было - кивнул Адмирал - мне Смоленцев наш рассказывал, как они там в сорок девятом... Началось все с "стране нужен хлопок" - ради чего, гнали в узбекские поля и старого, и малого, и больного, умри, но собери. С феодальным зверством, как при эмире бухарском - плохо работающих, били плетьми: если в тюрьму, кто тогда работать будет, штраф взять нечем, ну а пороть прилюдно, лучший стимул не лениться. Причем наказывали даже не обязательно за невыполнение плана, а если ты хоть сто процентов сдал, но по выработке последним оказался, или среди трех, пяти, десяти последних.
– То же, что у нас - кивнул Золотарев - план по хлопку, и приписки.
– И это тоже. План как товар: кто перевыполнит, мог часть своего хлопка переписать неудачливому соседу (конечно, не бесплатно). Потому, начальство обращалось с колхозниками, как с рабами. С силовой поддержкой не только местной милиции, но и банд собственных нукеров-надзирателей, обеспечивающих трудовую дисциплину (и вершащим самые грязные дела). И это сходило с рук в военное время - хлопок любой ценой.
– Может, в войну так и было надо - произнес Сирый - если у нас из хлопка, порох и все сопутствующее. Когда, цинично говоря, надо было выбирать, или поднапрячься, или Победы не будет.
– Может и так - пожал плечами Адмирал - на свет все выплыло уже после, когда домой стали возвращаться фронтовики. Кто никак не хотел быть поротыми рабами - тем более, видя, что начальство про "труд на благо родины" кричит, а свою родню, своих деток, от каторги освободило, восток же! Ну и, если поначалу хлопковыми рабами были лишь колхозники, а русские, в подавляющем большинстве городские, ИТР и квалифицированные рабочие, этого не знали - то после и их коснулось, и через фронтовое братство, и через смешанные семьи (особенно, военного времени - прежде, когда узбечки выходили за русских, то обычно уходили в город, а в войну стало, что и наши женщины из эвакуированных шли замуж за местных, и не только городских). А даже сталинский колхоз не идет ни в какое сравнение с тем средневековьем, что творили местные "баи" на хлопковых полях. И сила была у этих баев - если в городах, особенно таких как Ташкент и Самарканд, в милиции и прокуратуре обязательно наличествовали и русские, то в деревне, исключительно местные кадры, да еще и нередко связанные с начальством родством.
– И пришлось нашему Юрке Смоленцеву поработать, как Гдлян с Ивановым в иное время - усмехнулся Золотарев - читал в газетах, про двести дорогих ковров в сарае секретаря райкома, или десятках закопанных кувшинов с ювелиркой. Там и в само деле бои шли настоящие - говорят всякое, а вот о том не писали?
– Смоленцев рассказывал, случалось - ответил Адмирал - он же не один был, а за три сотни московских товарищей, кому поручили разобраться. При поддержке армейских частей ТуркВО и здоровых сил в местных Органах, парт- и госаппарате. Ну а что вы хотите - когда до какого-то бывшего курбаши в секретарском кресле вдруг доходит, что он под вышак пойдет с конфискацией, то есть терять ему абсолютно нечего, а под рукой вооруженная сила? Хорошо, леса там нет, не попартизанишь. Но все равно, потери были, и у спецгруппы, и у армейцев - если уж сам Смоленцев, который Гитлера брал, едва головы не лишился. Даже самая крутая подготовка не компенсирует незнания местных условий и обычаев. Когда пересечетесь, он сам вам подробности расскажет, если захочет конечно. А то, знаю я вас, вы своим благоверным расскажете, до Лючии дойдет, она своему муженьку устроит!
– Мы не расскажем - сказал Золотарев - вот клятву даю. Интересно же!
– Нет - ответил Адмирал - не обижайтесь, мужики, но Юрке я дал слово.
Выпили. Закусили. Перевели дух.
– Слушай, Петрович, а что это за история с "пузырями"? И секретность вокруг. Я, уж грешен, сначала подумал, что за бессмыслица - у нас тут под плановые лодки стапелей не хватает. А тут еще кто-то додумался, "бегемотов" лепить. Дизельная лодка в двадцать тысяч тонн, это что за неповоротливый монстр? И вдруг узнаю (только не спрашивай, как), что твоя была идея?