Рубин для мастодонта
Шрифт:
– А говорили: шалопай, бесхозяйственный, легкомысленный, – разочарованно сказала миссис Миллсом, провожая взглядом коляску. – А он строгий. Придётся начинать наводить порядок. Принесла же его нелегкая! Как хорошо жилось в доме без хозяина.
– Мисс Магдален, немедленно уберите ножик, вы поранитесь! – воскликнула гувернантка. – Приличные юные леди не играют с ножами. Разве что с ножичком для разрезания бумаг.
– Так это как раз для бумаг, – сказала Мегги, любуясь подарком. – Просто надо взять очень много бумаги и ка-ак разрезать!
– А знаешь, милая кузина, если София к концу октября не согласится выйти
– Что? – возмутилась Мегги. – Моим кинжалом? Не отдам.
– Но по закону это будет его кинжал, – грустно улыбнулся Джек. – Его кинжал, его гребень, его шёлк с павлинами, его усадьба.
– Значит, надо сделать так, чтобы София согласилась выйти за тебя, – заявила Мегги. – Не волнуйся, Джек. Теперь за дело берусь я. Не пройдёт и двух недель, как она побежит на свадьбу, как миленькая.
– Как я устала, – зевнула Алиса. – Хорошо, что мы приедем уже вечером, можно будет сразу лечь спать.
– Только я сначала съем какое-нибудь мясо, – сказала Мегги. – А то десять пирожных у меня в животе как-то странно себя ведут. Они слиплись и пытаются разлепиться.
– Мисс Магдален, приличная юная леди не должна затрагивать такие непристойные темы! – возмутилась мисс Хикс.
– Какие? Пирожные? – удивилась Мегги.
– Нет, жи… извините за выражение, живот.
– Может, у вас и неприличный живот, а у меня в самый раз – решительно заступилась Мегги за свой живот.
Все посмотрели на живот мисс Хикс, даже Джек и денщик Смит обернулись. Та покраснела, но не отступала:
– Приличные юные мисс должны соблюдать правила приличия. Если вы будете говорить «живот», то никогда не выйдете замуж. Какому джентльмену нужна жена, которая говорит «живот»! И ни в коем случае не говорите слово… извините за грубость… ноги.
– А как же?
– Можно сказать, «конечности», «постамент»*. Вообще этой темы лучше не касаться. У нас длинные широкие кринолины, так что «конечностей» у нас как будто нет.
– Вообще-то верно, – подтвердил Джек. – У нас в гарнизоне «ноги» говорили только офицеры, а не дамы. И только про ноги верблюдов и жирафов. И про свои ноги тоже иногда – но не в присутствии дам. А у леди совершенно непонятно, есть ноги или нет.
– Есть, – проверила Алиса, выставив из-под юбки башмачок.
– Вы еще девочка, мисс Алиса, поэтому эти конечности у вас еще есть, – поправила гувернантка. – А у меня уже нет.
Все опять посмотрели на мисс Хикс – на то место, где под юбкой должно было быть что-то. Джек так изогнулся, что едва не перевернул коляску в канаву.
– Всё, – сказал он. – Никаких завлекательных разговоров по анатомии, а то мы будем ночевать в саванне под сломанной коляской и все в синяках. И нас съедят свирепые махайроды. А ноги выплюнут, потому что у нас ног нет.
Пассажиры замолчали. Алиса, утомленная бурным днем, скоро задремала. Мисс Хикс последовала ее примеру, просыпаясь на каждой кочке и уверяя, что она ни на минутку не сомкнула глаз. Денщик Смит ехал по стойке смирно и время от времени махал пистолетом, чтобы все индусские жрецы его видели. Мегги обдумывала, как заставить
Глава одиннадцатая
Незваный гость хуже… вот именно
– Главное, чтобы они уже спать не легли, – озабоченно сказал Джек, когда колёса коляски зашуршали по гравию дорожки. – Еще, конечно, не поздно. Я бы хотел подарки раздать. А вдруг София сразу… ну, ладно.
– А я бы хотела поесть, – сказала Мегги.
– В гостиной свет, – заметила Алиса. – Да какой яркий!
– Может, это пожар, – обрадовалась Мегги. – Джек, тогда все проблемы решены: ты входишь в объятую пламенем гостиную и говоришь: «София, я тебя спасу, только если ты выйдешь за меня замуж». Уж тогда-то она точно согласится. И не придётся отдавать кинжал и нож-браслетик.
Коляска остановилась, Джек помог дамам выйти и кивнул Смиту, чтобы он взял пакеты с подарками.
– Сейчас мы увидим картину неизменности мира, – пробормотал Джек, пропуская в дом девочек и мисс Хикс. – Миссис Беннинг вышивает рыбьей чешуёй, мистер Беннинг дремлет в кресле, мисс София вяжет носок гнусного коричневого цвета, выпрямившись на стуле, мисс Луиза стонет в своём кресле и тётушка Маргарет смотрит на камин.
Мери отворила дверь гостиной… какая неожиданность! Мисс София не сидела на стуле и не вязала носок, а стояла в центре гостиной в нарядном, «для гостей» розовом платье и, тоже вся розовая и улыбающаяся, прижимала к груди роскошный букет. Рядом изогнулся в поклоне красивый молодой брюнет и, почти касаясь её руки, что-то говорил тихое, но, видимо, приятное, потому что София слушала с удовольствием. Мистер Беннинг не дремал в кресле, а воодушевленно вышагивал под платибеладоном, размахивая руками так, что прыгало пламя свечей – не двух-трех обычных, а десятка свечей, как зажигали для гостей. Миссис Беннинг отложила вышивку и отодвинула столик с рукоделием. Луиза не лежала в кресле, а ставила в вазу на рояле другой букет, тоже очень красивый. И только тётушка Маргарет олицетворяла собой незыблемость бытия: она сидела в своем кресле и смотрела на кисейную «юбку» в камине.
– Мой мальчик, какой у нас гость! – воскликнул мистер Беннинг, увидев Джека. – Мой старый друг… нет, не старый, наверное, ровесник Софии… вон как он около неё увивается. София, какая-то ты сегодня красная, наверное, это реакция на цветы, очень уж сильно они пахнут. Представляешь, Джек, много лет назад мы встретились с этим мсье на охоте в Нормандии. Я его довольно плохо помню, уж простите старика, но…
– Но я не мог забыть добрых советов, которые давал мне мсье Беннинг, – любезно подхватил молодой человек. Его французский акцент был почти незаметен. – Франсуа Лефоше, к вашим услугам, мадемуазель и мсье. Я ехал по делам из родного Парижа в Лондон и в разговоре пассажиров услышал название Блексвомп, памятное мне по рассказам мсье Беннинга. И меня охватило неодолимое желание взглянуть на чудеса Блексвомпа и на доброго своего почтенного друга мсье Беннинга. Я остановился на здешнем постоялом дворе «Жорж»…, нет «Георг».