Рубиновое сердце богини
Шрифт:
– Так, Машка, сначала лечим твою голову, потом разбираемся с Пыляевым, а потом с выстрелом, маньяком, алмазами… Черт, я, кажется, схожу с ума.
– Я уже давно сошла.
По странному совпадению, Бамбр отвез меня в ту же больницу, куда я приезжала с Димкой. И врач был тот же, он, кстати, меня узнал, обрадовался, как родной, и вознамерился госпитализировать – Толик не разрешил. Голову – оказывается, через десять сантиметров может вытечь столько крови! – обработали. В процессе волосы выстригли, саму рану зашили и припечатали сверху пластырем. Зеркало в коридоре я обошла метров за двадцать –
– Ну, что, Машка, – Толик, как и положено джентльмену, распахнул передо мной дверцу авто, – здоров твой Пыляев. Я с ним только что беседовал, в офисе зависает с твоим бывшим. Тебя домой подкинуть?
– Давай лучше в офис. – Лучше, если Димка о моем побеге от меня узнает, и Валета отыскать нужно, и перед Анастасией Павловной не мешало бы извиниться.
– Вот что… Короче, ты, Маша, забудь все, что я тебе сказал. Понятно? Никаких разговоров, никаких намеков на алмазы ни Гошке, ни Пыляеву…
– А он тоже замешан?
– Похоже, что нет, но рисковать не хочется. Будет лучше, если ты вернешься в Вимино, слишком все запутано. – Алексин притормозил у офиса. – Никому ни слова, поняла?
– Да. Толя… А что именно Лапочка украла?
– Один камешек… Ценный камешек. – И Бамбр уехал. Камешек. Кажется, я догадываюсь, что это за камешек: алый рубин, ограненный в форме сердца.
А ведь Пыляев знает о рубине!
Определенно знает! В тот вечер, когда я заснула у него в квартире, он обмолвился, что Кали – это камень. И мои рисунки. Димка хотел кое-что проверить и попал в милицию. Он ведь так ничего и не сказал, воспользовался тем, что мне стало не до камня.
Лапочка украла камень. Лапочку убил маньяк, который о проклятом рубине и слыхом не слыхивал, и камень, скорее всего, у Гошика. Или у того, кому Гошик беззаветно доверяет, например Дамиану. Но при чем тогда Светочка?
Ничего не понимаю!
И кто стрелял в меня? Врач сказал, что рана не похожа на пулевое ранение, а Толик предположил, что кожу на голове рассек конь, но я-то уверена, что слышала выстрел. Два выстрела. И боль. А Валет… Он поднялся на дыбы уже потом.
Аделаида Викторовна солгала, но откуда она могла знать, что я поеду верхом? Ладно, можно допустить, что за мной кто-то следил, например маньяк, и он просто решил воспользоваться удобным случаем.
Не сходится.
Зачем она лгала? Исключительно из-за врожденной подлости характера? Из желания сделать мне больно? Или ей нужно было, чтобы я появилась в городе?
В офисе было пусто. Странно, Толик сказал, будто Пыляев с Гошиком здесь, а вот где все остальные? Не то чтобы мне слишком уж хотелось ощутить на себе дружелюбные взгляды наших «девочек», которые не пропустили бы ни одной детали, включая перебинтованную голову, грязную куртку и черные пятна засохшей крови на джинсах. Я честно приготовилась выдержать осмотр и даже придумала пару-тройку подходящих к моменту шуток, но офис словно вымер. Может, фирма, пока я там отдыхала, закрылась? Но Пыляев бы сказал.
Или нет?
Опять вопросы, как же они мне надоели!
Хотя, кажется, я поспешила, жизнь здесь все-таки теплилась. Гошик на кого-то орал, поскольку я надеялась найти
– Ты себе представляешь, насколько все серьезно?! – А, у моего Гошика всегда все серьезно, даже царапина на его царственном пальчике превращается в проблему мирового масштаба. Правда, ситуация и в самом деле серьезная, но Димка-то не знает. Или знает? Противно подозревать близкого человека. Я не услышала, что ответил Пыляев, но, похоже, Гошке не слишком понравилось.
– И без твоих нотаций тошно! Мне совет нужен, а не…
Я пересела поближе, в конце концов, Толик сам просил меня помочь. Правда, потом он же запретил вмешиваться, но я и не вмешиваюсь, я просто слушаю… Тем более что дверь директорского кабинета столь любезно приоткрыта, за ней я и присела.
– Демка, ты же мой друг, ты должен мне помочь! Ты всегда мне помогал!
– И часто об этом жалел, – пробурчал Пыляев.
– Ты про Машку? Так это дело прошлое, сам знаешь, иначе она меня не отпустила бы. Кстати, ты и вправду хочешь на ней жениться?
– А тебе какое дело?
– Нет, ну… Как-то не то чтобы очень, просто… Что тогда обо мне думать станут? Уже слух пошел, будто ты мне рога наставил, представляешь? – Гошик нервно хихикнул.
– Представляю.
– Найди себе кого-нибудь другого. Ну, хочешь, я тебя с девочкой познакомлю, хорошая, красавица, умница…
– Комсомолка, спортсменка… – продолжил ассоциативный ряд Пыляев. – Спасибо, не надо.
– Демка, ну в последний раз, ну что тебе стоит? Ну всего на пару дней! Сутки! Я уеду, а ты потом откажешься от показаний. Они ничего не докажут, ты и в самом деле ничего не знал!
Я почти прилипла к этой двери, очень уж разговор интересный.
– Гош, тебе не кажется, что ты заигрался? Сначала девочки, и я прикрываю твои похождения, потом развод, который ты опять же устраиваешь с моей помощью, а теперь ты на меня и контрабанду повесить хочешь?
– Дема, ты все неправильно понимаешь! Те девушки… Я же мужчина! Нормальный мужик с нормальным желанием сделать свою жизнь разнообразной, все жены с пониманием относятся к подобным… вредным привычкам, а Машка – истеричка. Если бы ты знал, какие скандалы она мне закатывала! Она и шагу мне ступить не давала, постоянные подозрения, постоянные истерики, не дай бог в сторону глянуть! – Гошик нес эту чушь с таким пылом, что я сама почти поверила. Вот скотина, значит, истерики? Да я ему все семь лет в рот заглядывала! Любое слово как откровение свыше воспринимала!
– А если девушка твоя, то ко мне никаких претензий, Машка и та поняла – дружба для меня святое!
Вот, значит, какой роман был у Дамиана с Эллой, и цветы, надо думать, он ей не от своего имени дарил, и с работы провожал, потому что Гошик просил, а я и в самом деле ничего не заподозрила… Молодец, Дамиан, хорошо работал, давно я себя такой дурой не чувствовала.
– Развелся бы и жил в свое удовольствие.
Здравая мысль, спасибо Пыляеву, вовремя проблему поднял, еще бы пару лет обождать, и совсем хорошо было бы, не так обидно.