Рубиновое сердце
Шрифт:
Протянув подрагивающую руку, аккуратно провел по темным волосам, разметавшимся на подушке, и едва коснулся лба. Горячий. Не сильно, но все же. И на щеках играл болезненный румянец.
Интересно, Света вызывала врача? Что он сказал насчет состояния Марины?..
Безумно хотелось быть в курсе всего. Снова стать частью ее жизни!
По рукам и ногам прошла внезапная усталость. Я опустился на корточки возле кровати. Сжав в кулаке свои волосы, изможденно уставился на лекарства, которыми тумбочка была буквально завалена.
Уткнувшись лбом в одеяло, я покосился на руку Марины, которая лежала совсем рядом. Помедлив некоторое время, осторожно обхватил ее ладонью. Нежные, неподвижные, бледные пальчики. Она доверилась мне так, как ни одному не доверялась. Показала свою беззащитность и хрупкость. Показала свою слабость. А я заставил ее пожалеть об этом…
Наклонившись, я поцеловал руку Марины в самый центр ладони и прошептал:
– Прости меня… Прости за все!..
Ком встал в горле, глаза зажгло.
Я люблю тебя, маленькая.
Так сильно люблю, что сердце, блять, полыхает! Если бы я только мог забрать всю твою боль и мучения… Мы оба сильно устали. Мы оба нуждались друг в друге.
Здравый рассудок беспощадно сигналил, что я задержался. Нужно было уходить. Прямо сейчас! Я итак дохрена себе позволил. И все равно через силу отпустил ее руку. Но когда, собираясь подняться, вскинул голову, резко замер…
В груди прогрохотало.
Зеленые глаза с болезненным отблеском смотрели прямо на меня. Не мигая. В упор. И так, словно видели кошмар! Не человека, а чудовище наяву.
Я выпрямился, сделал два неуверенных шага назад. Сухие губы Марины приоткрылись. Мои тоже. Не знаю, что я хотел сказать в свое оправдание или объяснение, но не успел. Она заговорила первой. Точнее вытолкнула хриплым, надломленным голосом:
– Ухо-ди!..
Внутри резануло так, что легкие парализовало. Это послужило пощечиной, приводящей в чувства. Виновато опустив голову, я попятился, развернулся и пошел прочь из комнаты. Будто не прошенный гость, которого с позором гнали из дома.
Марина
Тело било крупной дрожью так, что зубы стучали друг о друга. Только вовсе не из-за температуры. Я просто никак не могла отойти от потрясения. Шумно и часто дыша, приподнялась, глядя вслед ушедшему Молотову, но, не пытаясь что-либо анализировать. Галлюцинация это, сон или по-настоящему – мне плевать. Я велела ему убираться!
Краем глаза вдруг заметила, что-то лишнее в моей комнате. Повернула голову и сурово нахмурилась. В кресле стоял большой белый пакет. Да твою мать…
Превозмогая ломоту в теле, я откинула одеяло и спешно поднялась с кровати. Подойдя к креслу, с ходу поняла, что лежит внутри. Очередной гнусный жест! Усталый всхлип вырвался из горла. Ужасно хотелось лечь обратно в постель, но я схватила этот тяжеленный
– Стой! – крикнула, едва успевая остановить Молотова.
Озноб мурашками щипал кожу. С трудом держа равновесие на ногах, я кинула этот пакет в его сторону.
– Забери это!
Он посмотрел на вывалившиеся апельсины, затем на меня, но так и не сдвинулся с места.
– Я сказала, забери! – потребовала я с истеричными нотами в голосе, прожигая мажора ненавистным взглядом.
Меня всю подкидывало. Я зашагал в его сторону, снова подняла чертов пакет, оттуда опять что-то посыпалось, но мне было все равно. И все равно, что я в одном топе и трусах! Ткнула этим пакетом прямо в грудь Жене, но он продолжал стоять и пялиться на меня, даже не пытаясь его взять.
– Мне ничего от тебя не нужно, слышишь?! Ничего!
Я оказалась на грани нервного срыва. Бросив все на пол, начала яростно толкать Молотова в грудь, лупить его ладонями. А он смотрел на меня исподлобья и с какой-то растерянностью. Но в один миг вдруг поймал мои руки, обнял меня, так что не вырваться, и прижал к стене.
Я потратила последние силы, а теперь издавала лишь глухие всхлипы. Женя ничего не говорил и ничего не делал. Просто держал меня, обжигая резким дыханием плечо. Его рука зарылась в мои волосы. Сильно. Я закрыла глаза, чувствуя, как слеза скатилась по щеке.
Так больно…
и так хорошо.
Сердце млело, гнев таял, тело на доли мгновения вдруг откликнулось на всех уровнях.
– Зачем ты это делаешь со мной? – прошептала я надрывисто. – Женя…
Он резко отстранился. Буквально отскочил от меня, будто его током шарахнуло! За секунду оказался у входной двери, дернул ее и вышел прочь из моей квартиры.
Я так и застыла у стены, глядя на дверь, которая вновь открылась меньше чем через минуту. Очумелая Света с пакетами в руках, грозно оглядела бардак творившийся в коридоре, а затем задержала взгляд на мне. Сил не было что-то говорить. Да и смысл?
Бросив покупки на пол, она уперла руки в бока.
– Мне что, мать его, титановые двери заказывать?! Или нет… Лучше я балончик газовый куплю, чтобы этот мерзавец, даже к подъезду подходить боялся!
Чувствуя неприятное смятение, будто на мне была ответственность за все это, я опустила глаза и побрела в комнату. Там вернулась в кровать, накрылась одеялом и уставилась на шторы. Глаза наполнились слезами. Обоняние навязчиво волновал мужской парфюм, который остался здесь после него.
Ненавижу…
Не знаю, что творится в твоей голове, мажор, но я сделаю все, чтобы ты больше не смел ко мне приближаться!
***
Несколько дней спустя…
Лежа поперек кровати, Полина сосредоточенно всматривалась в фото симпатичного темноволосого парня на моем телефоне. Так и не сказав ничего, она вышла из его анкеты и начала листать тех, кто еще мне писал.
– Ну? – не утерпела я в какой-то момент.
Подруга вздохнула и пробубнила: