Ручей любви
Шрифт:
Ручей Ангелов пересох, и долина, утратив все свои краски, стала бурой. Ди пошла на тот самый луг, который пестрел полевыми цветами, когда они с Лукасом занимались там любовью на мягкой, сочной траве. Теперь не было ни цветов, ни густого, сладкого запаха, который всегда восхищал ее. Без бормотания бегущей воды в долине стояла мертвая тишина. Она пошла по руслу ручья, понимая, что оно было сухим, но ей почему-то захотелось убедиться в этом. Ди стремилась еще и еще раз ощутить весь трагизм происшедшего здесь.
И это сделал Лукас, намеренно разрушив ее жизнь. Она хотела вызвать у себя прилив гнева, чистого
Дом был разрушен. Учитывая град пуль, выпущенных по нему, она не ожидала ничего другого. Ди была готова к этому. Но гибель долины потрясла ее до глубины души. Однако работа всегда успокаивала ее. Поэтому она была даже рада тому, что ей предстоял такой титанический труд. Не представляя себе, с чего начать в доме — так много было испорчено и так мало могло быть спасено, — она вымела все осколки, затем принесла ведро воды и провела целый час на коленях, питаясь отскрести с пола пятна крови.
Потребовался час, чтобы она осознала… Вода! Ди села на пол и посмотрела на ведро. Колодец по-прежнему действовал. Ее охватила надежда, столь неистовая, что у нее закружилась голова. Отбросив половую щетку, она выбежала на огород и пошла по рядам, осматривая каждое растение
Маис погиб полностью. Он слишком зависел от влаги в период роста. Но как обстояло дело с бобами, томатами, луком и кабачками? Некоторые растения были сильнее других и могли выжить.
Она кинулась обратно к колодцу и, повращав ворот, услышала обнадеживающий всплеск. Вся ее решимость сосредоточилась на этом источнике воды. Ей потребовалось больше сил, чем она ожидала, чтобы вытащить ведро с водой, и когда она проделала это трижды, то почувствовала дрожь. Три ведра воды, по полведра на каждое имеющее шанс выжить растение, обеспечили полив лишь шести растений. Интенсивный, сухой жар моментально вытягивал из почвы воду, хотя Ди и старалась выливать воду у самого основания растения, чтобы корневая система получала как можно больше.
Солнце было невыносимо жарким. Она прервала работу и, вытирая лицо рукавом, посмотрела на небо. На такой жаре вода расходовалась впустую. Если поливать ночью, то растения получат больше влаги и ей будет легче работать в прохладные часы.
Приняв это решение, Ди вернулась в дом, состояние которого было не менее удручающим, чем состояние огорода. Осталось очень мало предметов, не имевших отверстий от пуль, даже среди кастрюль и сковород. Ее железная жаровня, конечно, уцелела, но кроме нее пригодными к использованию оказались только две кастрюли. Сковорода для лепешек была испорчена, а в кофейнике было так много дырок, что он напоминал сито.
Но каким бы бессмысленным ни представлялось ее стремление навести порядок, она не позволяла себе остановиться. Если бы она остановилась, то начала бы думать о Лукасе, и это бы ее сломило. Она бы сидела и ревела, как потерявшийся ребенок. Сейчас, когда все ее чувства оцепенели, она старалась продолжать свою работу, и это было для нее самым лучшим вариантом.
Однако за последние недели Ди утратила свою былую выносливость. Когда наконец наступила ночная
Ди вытаскивала из колодца ведро за ведром и устало оттаскивала воду на огород, чтобы опустошить ведра на казавшиеся бесконечными ряды растений. Было уже за полночь, когда она осознала, что, остолбенев, стоит у колодца с пустым ведром в руке. Она не знала, как долго находилась в этом положении. Ей казалось, к ее ногам привязаны свинцовые гири, а ее руки потеряли чувствительность. Она так устала, что едва могла двигаться. Добравшись до дома, она упала лицом вниз на кровать и не пошевелилась до того часа, когда солнце находилось уже в зените.
Первый день установил распорядок следующих. Ди старалась как можно больше спать днем, а по ночам таскала воду на огород. Она не пыталась оценить результаты, даже не задумывалась об этом, просто продолжала свою работу.
Через восемь дней после того, как Ди покинула Дабл Си, Лукас отправился к Ручью Ангелов. День клонился к закату, и было прохладнее, чем в последние недели. Он решил, что восемь дней — достаточно для того, чтобы она остыла. Теперь, надеялся Лукас, они могли устроить грандиозную ссору и выяснить отношения.
Каждый день после отъезда Ди он сопротивлялся стремлению повидать ее, узнать, нельзя ли склонить ее к разумному решению. Проклятие! Как ему не хватало ее. Он провел с ней так мало времени. Потребовалась бы целая жизнь, чтобы наверстать упущенное.
Первое, что Лукас увидел, подъехав к ранчо, была Ди, таскавшая ведра с водой и аккуратно выливавшая ее под растения. Его охватила злоба. Проклятый огород! Нужно было вырвать эти растения с корнями и сжечь их. Почему она не понимала, насколько бесполезным было ее занятие и бессмысленным ее упрямство?
Он спешился, чтобы встретить ее на обратном пути к колодцу. Но Ди прошла мимо, даже не взглянув в его сторону. Тогда Лукас взорвался. Он вырвал ведро из ее руки и швырнул его через весь двор.
— На кой черт ты это делаешь? — крикнул он. — Хочешь себя угробить?
Ди выпрямилась.
— Спасибо тебе, — тихо сказала она. — Теперь мне приходится поливать огород вручную.
— Черт побери, Ди, слишком поздно! — Он схватил ее за руку и повернул лицом к огороду. — Посмотри! — яростно продолжал он. — Раскрой глаза и посмотри! Ты льешь воду на умирающие растения! Даже если тебе удастся заставить некоторые из них снова зацвести, зима придет раньше, чем они дадут урожай.
— Если у меня не будет огорода, мне будет нечего есть, — сказала она и, высвободив руку, пошла за ведром.
Он последовал за ней и отбросил ведро ногой, когда она потянулась к нему.
— Не поднимай его, — процедил он сквозь зубы.
Она была почти в норме, когда покидала Дабл Си, а теперь снова заметно похудела, и под глазами на ее изможденном бледном лице появились тени.
— Ты проиграла. — Он положил руки ей на плечи и встряхнул ее. — Ты проиграла, черт возьми! Все кончено. Здесь не осталось ничего стоящего. Собери одежду, и я отвезу тебя домой.