Ручная кладь
Шрифт:
К одиннадцати приезжает Пит и день уходит на сдачу ему дел, он смотрит мои программы, ругается, что я пишу мало комментариев, раскладывает все по папкам.
– Вот ты где, а я тебя всюду ищу.
Том заходит с таким видом, как будто мы с Питом занимаемся не работой, а сексом.
– Мне нужно с тобой поговорить, – он берет меня за локоть и выводит в коридор.
– Дана (секретарша) мне сказала, что ты не отдала ей телефон.
Он смотрит на меня спокойно и холодно.
Я немного растеряна этой резкой переменой тона, достаю телефон и спрашиваю, нельзя ли мне его оставить себе в качестве бонуса. Том совершенно спокойным, официальным тоном, рассказывает
– Это очень дорого для меня, я не могу себе сейчас это позволить, - говорю я.
У меня такое чувство, что меня сейчас вырвет. Я отдаю Тому телефон, извиняюсь и быстрым шагом направляюсь в сторону туалета.
По дороге меня за руку хватает Андрэ. Он протягивает мне свой телефон.
– Возьми, это подарок. Я все равно хотел себе купить новый.
Андрэ немного смущен, щеки его порозовели, и он глупо улыбается. Я отказываюсь, я не могу у него забрать телефон, это и для меня и для него очень дорого. Андрэ настойчив. Он уже присмотрел себе новую модель, но она дорогая, и пока у него есть старый телефон, он не купит себе новый. Меня разрывает между «хочу» и «не удобно», но «хочу» побеждает и я благодарю Андрэ и забираю телефон. Андрэ тоже счастлив, он уже сдал дела и теперь спешит в магазин за новой игрушкой. Я выхожу на улицу. Вокруг нашего знания огромная парковка. Мне хочется сесть и посидеть, но некуда. Я стою, прислонившись к стене. Я ни о чем не думаю, просто греюсь на солнце. Время проходит незаметно, я не смотрю на часы. Я вдруг замечаю, что лето в полном разгаре, все вокруг утопает в зелени, поют птицы. По дороге проносятся автомобили, народ спешит на викенд. Я никуда не спешу. Мне некуда больше спешить. Из дверей офиса выходит Пит.
– Ты здесь? – он становится рядом и мы стоим молча. Потом Пит начинает говорить про то, что лето, что хочется в отпуск, но из-за работы он ничего не может спланировать. Расспрашивает меня о Санкт-Петербурге. Он давно мечтает туда съездить с сыном на каникулы. Особенно ему хочется в Эрмитаж и Петродворец. Я слушаю, иногда поддакиваю и киваю. Вспоминается вопрос Тома, про медведей, улыбаюсь и теряю нить разговора. Пит не понимает моей реакции на свои слова, спрашивает, что смешного он сказал. Я рассказываю о медведях. Питу не кажется это смешным. Он презрительно морщится и фыркает:
– Что ты хочешь, он же сейл (продавец).
В это слово Пит вкладывает какой-то одному ему понятный смысл.
Сегодня пятница, короткий день, люди потихоньку расходятся из офиса. Я спрашиваю у Пита, когда он закончит. Он недоуменно разводит руками и говорит, что теперь он постоянно свободен. Я прошу меня подвести. Мне нужно забрать с работы, скопившиеся здесь личные вещи, но просить Тома я не хочу. Пит поворачивается ко мне и смотрит мне в глаза:
– Это что, месть?
– спрашивает он. Я не понимаю, о чем он говорит, и пытаюсь его переспросить. Но он не слушает меня, и продолжает:
– Зачем ты это делаешь? Ты разве не видишь, что ты вытворяешь? Зачем тебе это? Это что такая игра, называется, сломай человеку жизнь? – Пит искренне негодует. Я пытаюсь заставить его пояснить мне сказанное, но он отмахивается:
– Ты только передо мной не претворяйся, что ты плохо понимаешь по-английски,
– Ты сама все видишь, он голову потерял, ходит за тобой как тень, а ты развлекаешься.
– Ты же сам его недолюбливаешь, что ж так о нем вдруг так забеспокоился?
– Я говорю не о нем, а о тебе. Я не понимаю, зачем ты все это делаешь. Какое может быть удовольствие человека мучить. Ты уедешь и забудешь о нем, а он останется с этим жить.
– Да ладно, он обо мне забудет еще до того, как мой самолет оторвется от земли.
Пит качает головой.
– Не забудет, есть вещи, которые очень сложно забыть.
Я ехидно улыбаюсь и смотрю ему в глаза:
– Питер, ты все эти годы помнил меня и скучал?
Пит снова возмущен:
– Причем тут я? У меня есть жена, которую я люблю.
– Ты не поверишь, но у Тома тоже есть жена!
Пит явно взбешен:
– Да причем тут жена!
Я стараюсь, говорить как можно более ласково, смотря Питу прямо в глаза:
– Питер, но я действительно не понимаю, в чем ты меня обвиняешь. Что я такого сделала неверного?
– Неверного? Что ты сделала неверного? Ты просто сломала ему жизнь! Нина не нужно прикидываться наивной, ты достаточно красива, чтобы производить впечатление, и достаточно умна, чтобы этим пользоваться. Но я не понимаю одного, зачем ты это делаешь? Какая у тебя цель? Выйти за него замуж? Заставить его найти тебе высокооплачиваемую работу? Какой во всем этом был смысл? Замуж ты за него не пойдешь, тебе это не нужно, да и в России у тебя наверняка мужчина есть, и – он сделал паузу и посмотрел на меня неприязненно – наверняка не один мужчина есть. Работу ты найдешь и без него и лучше и быстрее. Зачем тогда все это? Что это игра, развлечение у вас такое национальное у русских?
Я не знаю, что ответить. Во-первых, я не думаю, что у Тома есть ко мне какие-то серьезные чувства, а во вторых я ничего не делала. Ну, или мне кажется, что я ничего не делала.
– И что я должна сделать, - спрашиваю я.
– Теперь я не знаю, Пита удивляет мой вопрос – тебе лучше знать. Мы молчим.
– Поговори с ним, - говорит Пит, выдержав длительную паузу. – И хотя бы извинись.
– За что извинится? – здесь уже начинает заносить меня.
– Что я сделала такого, за что мне следует извиняться?
Пит смотрит на меня в упор, и, наконец, до него доходит то, что я ничего не поняла.
– Его могут уволить, из-за тебя.
– Что? С какой стати?
– Причина в том, твое увольнение рассматривают, как сексуальное домогательство.
– У нас не было секса.
Он смотрит на меня с недоверием, задумывается на несколько секунд и продолжает:
– Это не важно.
– А что важно?
– Важно то, что это дошло до акционеров.
– Я никому ничего не говорила.
Пит мне не верит, это видно по его лицу, но тем ни менее говорит:
– Это Америка Нина. Здесь такие вещи сложно скрывать.
Мы стоим молча, я все равно ничего не понимаю, кроме того что меня впутали в какую то интригу. Неожиданно в моем мозгу появляется догадка, а на лице улыбка:
– А это тебе Том рассказал?
– Что? – Пит не понимает или делает вид, что не понял о чем я.
– Про акционеров?
Питер смотрит на меня непонимающе:
– Да, а что?
«Во дерьмо», думаю я, но вслух говорю:
– Ничего, просто спросила. Ты меня не отвезешь? – Я улыбаюсь и смотрю на него с мольбой.