Ручной Привод
Шрифт:
Виктор приятно улыбнулся.
Милиционер откашлялся.
– Вы не подскажете, какую должность занимает Герман?
– Администратор.
– Администратор чего?
– Ну… всего, что тут, – с долей пренебрежения отозвался Ясень, демонстрируя, что удивлен и разочарован недостаточной сообразительностью гостя. – Без администратора никак нельзя.
– А вы тогда кто?
– Заведующий моргом. Я – врач-патологоанатом.
– И кто из вас кому подчиняется?
– Мы делаем общее дело: стоим на страже здоровья
– Администратор и патологоанатом?
– Даже больничные кочегары имеют непосредственное отношение к медицине, согласно должностной инструкции.
Стоценко припомнил, что Олег назвал Германа странным, и поймал себя на мысли, что готов наградить тем же эпитетом Виктора. Именно странный.
Ясень был вежлив, но явственно подчеркивал, что корректен только потому, что сам этого хочет. Он отвечал на вопросы, но в тоне постоянно слышалась непроизнесенная фраза: «Не твое дело». Старший лейтенант не чувствовал той наглости, которую охотно демонстрировали сынки и племянники разного рода «серьезных и уважаемых» людей. Однако подсознательно – именно подсознательно – ощущал пропасть, лежащую между ним и патологоанатомом резервного морга одной из городских больниц.
– У вас замечательная машина, – пробубнил Стоценко просто для того, чтобы не молчать. – Мне очень понравилась.
– Папин подарок, – отозвался Виктор. – Он у меня большой оригинал.
– Любит старые машины?
– Я люблю. А он меня балует.
– Если не секрет, почему вы…
Это был естественный интерес: человек, способный выложить не одну сотню тысяч на восстановление и тюнинг пятидесятилетней «Победы», не должен работать патологоанатомом в мелком морге. Не должен и не может. Ситуация не просто выходила за рамки обыденного – она противоречила здравому смыслу.
Итак, вопрос должен был прозвучать невинно, однако не прозвучал: Виктор не позволил.
– Так вот, Герман… – буркнул он. – Если Герман сказал, что видел девушку, значит, так оно и есть. Приходите завтра, сможете поговорить лично.
Более прозрачного намека на окончание встречи не требовалось. Нет человека – нет разговора. Всем спасибо.
Стоценко начал подниматься на ноги, выбирая подходящую случаю прощальную фразу, но замер, среагировав на внезапно заработавший приемник. Точнее, на полившиеся из него слова:
– Почему же именно Михайловская больница? Во-первых, личность главврача. Академик Митин знаменит еще с советских времен и обладает широчайшими связями в московских и федеральных коридорах власти, что обеспечивает преступной организации замечательную крышу. Митин вне подозрений, а вместе с ним и его хирурги, занимающиеся подпольной трансплантацией органов. Не менее важным фактором является удобное расположение Михайловской больницы, точнее, того из ее корпусов, который называется «Малой Землей». Здание стоит прямо над входом в старинное подземелье,
Ясень медленно поднялся – всем своим видом показывая, что выключает приемник только потому, что тот мешает разговору, неспешно подошел к полке и надавил на кнопку.
– Занятная программа, – пробормотал Стоценко.
– Местная станция.
– Доктора прикалываются?
– На самом деле барахлит аппаратура, – вздохнув, объяснил Ясень. – Вы только что прослушали часть отчета телепатического блока Ручного Привода, составленного по результатам анализа мыслей вашего спутника.
Милиционер сглотнул.
– Вы…
Что делать? Броситься на франта? В честь чего, скажите на милость? Виктор спокоен, ни одного угрожающего жеста, никакой угрозы в голосе. Но Стоценко чувствовал, что за непробиваемой стеной безмятежности таится нечто страшное. Нечто…
Оконное стекло вздрогнуло, приняв на себя еще один удар. Судя по расплывающемуся следу, на этот раз в кабинет пытался прорваться средних размеров голубь.
– Мне показалось или ваши руки действительно потяжелели? – участливо поинтересовался Ясень.
Но холодный огонь, горящий в его темных глазах, был далеко не столь дружелюбен, как мягкий тон. Черное пламя манило, затягивало, заставляло путаться мысли.
– Немного, – прошептал старший лейтенант.
– И ноги тоже, – выдохнул Ясень. – Вы так устали, что не можете подняться, не так ли?
– Так.
– А не поговорить ли нам, раз вы все равно пока не уходите?
Стоценко перестал моргать. Не отрываясь, смотрел в глаза Виктора и не моргал. А отвечал механическим, совершенно неживым голосом.
– Зачем вы пришли?
– Я ищу журналистку по имени Юлия Соболева.
– Когда она пропала?
– Три дня назад.
– Герман подтвердил, что видел девушку?
– Да.
– Герман. – Ясень выругался. – Герман!
В окно врезался еще один голубь.
Стоценко отсутствовал почти час, и за это время Олег выкурил четыре сигареты, три из которых – в последние двадцать минут, когда в голову полезли идиотские мысли. То молодой человек начинал размышлять о том, не убили ли старшего лейтенанта, как Юлю…
«Опомнись! Юлька жива!»
То переживал, что на «Малой Земле» развернулся торг за молчание и позарившийся на крупную сумму Стоценко свернет расследование. То…
– Привет!
Задумавшийся Олег не увидел милиционера и буквально подпрыгнул, услышав голос.
– Ой!
– Спите?
– Какое там! – И жадно посмотрел на старшего лейтенанта: – Какие результаты?
– Плохие.
У Олега упало сердце.
– То есть?
– Нет на «Малой Земле» никаких тайн или секретов, – сообщил милиционер, присаживаясь на скамейку. – Ничего противозаконного, никакого криминала.