Ручной Привод
Шрифт:
– Дерьмо!!
Он стоял на коленях возле друга, сжимал голову руками и ругался, как пьяный сапожник. Он знал, что ругань ничего не изменит, даже душу не облегчит, но сейчас об этом не помнил. Он выплевывал мат и богохульства. Потому что не умел от горя кричать и давно разучился плакать.
– Вот так все было, – тихо закончил Герман. – Пандора ушла, а Горелый отправился на второй
И раздавил остатки сигары в пепельнице.
Ясень допил виски и осведомился:
– Как ты собираешься ее ловить?
– Пока не знаю. – Карбид вздохнул. – Я надеялся, что она уйдет с Земли.
– Почему?
– Потому что теперь для меня это личное дело. А Ручной Привод не одобряет подобные эмоции. Комендант обязан оставаться хладнокровным в любой ситуации.
«Ручной Привод не одобряет…»
А может, в этом все дело? Может, все их странности оттого, что рядом с ними постоянно работает Ручной Привод? Самое загадочное устройство Вселенной.
– Дай мне сигару, – неожиданно попросил Виктор.
Герман не удивился:
– Пожалуйста.
Ясень неумело срезал кончик, раскурил, выдохнул дым и негромко произнес:
– Ручной Привод – всего лишь инструмент. Не более.
– Я знаю, – эхом отозвался Карбид.
– Но у тебя есть свое мнение на этот счет?
– У каждого есть свое мнение на этот счет. У Черепаныча, у Арчибальда, у Бизона с Бандерой… Даже Агава наверняка что-нибудь думает о Ручном Приводе. Что-нибудь свое. Особенное.
Он говорил, как с ребенком. Как будто в сотый раз повторял несмышленому ученику прописную истину. Терпеливо говорил, но с легкой усталостью. И Ясень, неожиданно для самого себя, взорвался:
– Ручной Привод – механизм! Устройство! Он не живой! Он не может ничего одобрять!
Карбид молча кивнул. Но в его глазах Виктор разглядел… жалость? Или тоску?
«Спокойнее! Спокойнее!»
Ясень потер лоб.
– Герман, я понимаю, ты хорошо относился к Горелому, считал его своим другом. Ты потерял его, но… Но приди в себя!
– Я в норме, – угрюмо произнес Карбид. – В том-то и дело, что я в норме, черт бы меня побрал! И это бесит, потому что быть в норме – это единственное, чего мне сейчас совсем не хочется. Но он требует. Потому что ему нужен спокойный и рассудительный комендант.
– Ты совсем рехнулся? – едва слышно спросил Виктор. – Ручной Привод не может ничего от тебя требовать.
– Я с ним работаю, – вздохнул Герман, поднимаясь на ноги.
– И что?
– Скоро узнаешь. – Карбид взял со стола недопитую бутылку и пошел к дверям. – Немного осталось, Ясень, потерпи.
Глава 3
За исследование «Малой Земли» Юля взялась с энергией, наличие которой отмечали и преподаватели,
– Иван Алексеевич! Доброе утро!
Юля надеялась, что Митин не пройдет мимо, не сделает вид, будто не узнал, и не ошиблась.
– Шустрая мамзель! – академик вздохнул. – Опять пришли меня мучить?
– Иван Алексеевич, вам важный звонок, – ледяным тоном произнесла величественная секретарша, разглядывая Юлю с ярко выраженным энтомологическим интересом. – Мэр на проводе.
Насчет «важного» звонка секретарша соврала. Нагло и демонстративно. И теперь высокомерно взирала на девушку: «Можете идти, милочка, мы вас больше не задерживаем». Обращаться к незваной посетительнице напрямую она считала ниже своего достоинства.
– Всего один вопрос, Иван Алексеевич! – жалостливо проныла Юля.
На лице выражение № 8: «Трагедия всей жизни».
И сердце главврача дрогнуло:
– Один?
– Малюсенький.
Секретарша подняла правую бровь.
– Она – шустрая мамзель, – извиняющимся тоном сообщил академик. – Пусть у нее получится.
– А что сказать мэру?
– Что я перезвоню.
Главврач пропустил Юлю в кабинет.
– Так о чем вы хотели поговорить, шустрая мамзель?
– О «Малой Земле».
– А…
Митин не изменился в лице. Не покраснел и не побледнел. Не отвел взгляд. На лбу не выступила испарина. Юля очень надеялась увидеть внешние проявления пойманного за руку преступника и просчиталась: Митин остался спокоен. Однако обрубленное «А» сказало о многом.
На этот раз девушка затронула действительно интересную тему.
– Что не так с «Малой Землей»? – рассеянно осведомился главврач, выкладывая из портфеля какие-то бумаги. Казалось, этот процесс занимает все его внимание. – Надеюсь, она на месте?
– На месте.
– Тогда в чем проблема?
Иван Алексеевич внимательно оглядел вытащенные из портфеля документы, отложил несколько листов, а остальные принялся запихивать обратно.
– Почему вы ее не снесли?
– Потому что я не строитель, шустрая мамзель. Я доктор. Местами даже академик. – Митин улыбнулся. – Мне, знаете ли, не по чину.
Но на Юлю не посмотрел.
– Я и не думала, что вы сами, во главе каких-нибудь гастарбайтеров, станете махать этой, как ее…
– Кувалдой, – подсказал академик.