Руфус Рисс, ненависть к чаю и не только
Шрифт:
Непрошенная экскурсия
Знаете, по-хорошему, я должен был вышибить себе мозги аккурат в тот момент, когда увидел внутри дверцы небольшую комнатку. Обещание есть обещание но я был настолько удивлен тем, что действительно увидел очередную комнату, что даже не сразу расстроился. И слава богу что я не решился претворить обещанное в жизнь, ибо чуть присмотревшись, я все же пришел к выводу, что это был скорее тоннель, обитые в декорации коридора.
Из него тянулся странный, белесый дым, что в первые мгновения казался облаками. Он был чистым, почти как воздух, абсолютно не пах гарью или чем-то в этом роде, но при этом крайне стремительно заполнял пространство вокруг, обволакивая в себе, в том числе, призраков, которые впрочем и не собирались противиться. Ближайшие к двери сразу отреагировали, начиная принюхиваться и тянуться ближе. Остальные подозрительно смотрели за ними, но вдыхая дым в точности копировали поведение. Я не чувствовал абсолютно ничего.
–
– Безумно прошептала вампирша, с бокалом яда в руке. Сделав решительный шаг, она на секунду зависла над белым дымом, после чего рухнула вниз, задорно хихикая. Я даже не успел ничего предпринять, до сих пор оставаясь где-то между удивлением к находке, и ненавистью к ней же. Но так же стремительно, как желание смерти постигло одну душонку, оно сразило всех остальных, что также устремились вслед за вампиршей, на прощанье улыбаясь или пытаясь похлопать меня по плечу, пожалуй, это было даже страннее чем все остальное их поведение. Вслед за остальными, в топку шагнул даже самый “главный” вампир, блаженно выдыхая вздыхая и закатывая глаза.
Я остался один, окруженный облаками странного, почти что пресного дыма, который сочился уже не только из дверцы, но из всей земли, начиная напрягать своим количеством. Казалось, жертвы призраков лишь увеличили его количество, раззадорив и распылив по округе. Мои руки слегка подрагивали от этого, глаза тоже, легким было все труднее делать полные вдохи, в ушах начался легкий звон. Предчувствуя очевидную беду, я сделал аккуратный шаг вперед, оставаясь на краю дверцы и заглядывая внутрь. Но дым, будь он неладен, застелил даже ту часть помещения, что я видел. Выругавшись, на этот раз громче и хуже, я попытался рассеять дым с помощью хлопка, но даже приложив к заклинанию весьма многие силы, не смог добиться нужного результата. Точнее, не смог добиться вообще какого-либо результата, дым попросту не дрогнул. Меня это бесило и злило, нужно было ведь додуматься до того, чтобы дать умереть призракам просто так! Вдруг я подпитал силы сущности? Или, что еще хуже, умудрился пробудить ее ото сна? Эти мысли заставили меня все чаще оборачиваться, вглядываясь в дым и ища потенциального врага.
Дыма становилось больше, а терпение одного бедного детектив уменьшалось в геометрической прогрессии. Нервы сдались первее, чем можно было того ожидать. Я предполагал что возобладает разум, но дым создавал ощущение странной угрозы… Он таил в себе неизвестность, игрался на чувствах и паранойе. Поэтому я крайне скоро принял роковое решение, направленное на попытку шагнуть в неизвестность, покрытую легким, банным паром. Разумеется, не без использования недавно заученной левитации, разум у меня может быть и сдался в этом бою, но войну не проиграл. В последний раз оглянувшись вокруг, я убедился, что стоять на месте было делом глупым и бессмысленным, стоять и ждать непонятно чего пока где-то сверху возможно началась стычка между Ласками и Гвардией? Извольте! Никто даже не пытался выползти из дверцы, чтобы прикончить меня, чего ради мне тут стоять? Особенно учитывая тот факт, что никаких звуков больше не шло. Ну раз неизвестная, злобная тварь не лезет в объятия Руфуса Рисса, значит Руфус Рисс идёт обнимать неизвестную, злобную тварь. Поэтому вздохнув полной грудью дым, я неспешно (потому что заклятие работало, а не из-за силы пафоса) рухнул вниз, по пути ощущая как пространство вокруг меняется прямо по ходу событий, готовя для меня нечто новое и удивительное.
Порой, в имматериуме вас могут ждать крайне удивительные, я бы даже сказал экстравагантные, образы. Иногда, это будут замки как из сказок и представления вшивых продюсеров, не понимающих, как строились фортификации в средние века. (Это была моя любимая тема для рассуждения, в свободные минуты) В ином случае, вас будут окружать разумные овощи, которые едят на завтрак людей. Как-то, я собственными глазами видел осколок имматериума, в котором правящей расой стали голуби. Также, среди магов бродит легенда, что на одном из осколков реальности, вы сможете увидеть мир, в котором существуют только люди. Одни только люди, даже без богов, представляете? Удивительная, нацистская антиутопия, не правда ли! Ах, там ведь наверняка такая тоска… Так вот, к чему я это. Мне доводилось видеть многое, но еще никогда, ни разу за всю свою бисовую карьеру, я не становился частью чужеродного мифа, который для народа верившего в него, становился основой бытия и существования всего человеческого рода.
Вывалившись через клубы белого дыма, я мягко приземлился на бетонные плиты какого-то каменного храма, построенного под сводами голубого неба. Приземлился я может быть и мягко, но споткнувшись, упал на колени, переводя взгляд на сцену впереди меня. Вокруг двух жаровен, от которых и шел пресловутый дым, столпились мужчины в тогах, глядящие за тем, как великан трех метров роста, в белом, атласном одеянии, раскладывает между бронзовыми, горящими чашами, целую тушу быка. Поднявшись с колен, я потер ушибленную кожу, пытаясь навскидку вспомнить откуда мог идти подобный сюжет. Но вместо этого, сознания отвлекалось на поразительный факт того, насколько проработанным оказалось видение. Грязь на полу, что разлеталась в стороны от каждого моего шага,
Но тем временем, из неглубокого кратера, образованного на руинах бывшей гранитной плитки, поднимались пары черного дыма, из которого величественным шагом показалась целая коалиция из греческого пантеона богов. Ах, ну вот, теперь мы определились где мы. Круто, ничего не сказать. Я аккуратно обошел впадину, вставая сбоку и наблюдая за тем, как возвышаются три фигуры, буквально всем видом показывающими что они здесь главные.
Во главе важно шагал Зевс, высокий мужчина, чуть выше чем гигант напротив. Его бронзовая кожа играла мускулами на руках и плечах, последние к слову несли на себе огромный, два метра точно, двухсторонний топор, с символикой молний на плоском, искрящимся лезвии. Простенькие сандали божества молний были украшены золотым орнаментом в форме крыльев орла, за спиной развивались накида из фиолетового шелка, что в моем сознании прочно ассоциировалась с словом “эгида”. Были я прав, называя ее так, мне было невдомек. Густые локоны волосы Зевса, приятного цвета молодого клена, свернутые в виде виноградных лоз, ниспадали до плеч, и там же заканчиваясь позолоченными концами, что чуть громыхали с каждым шагом. Грубое выражение лица, словно выщербленное из камня, взглядом принижало гиганта стоящего между двух потухших жаровен, что с готовностью смотрел в лицо молниеносного парня. Штормовой ветер завывал вокруг первейшего олимпийца, небо заволокло тучами, карканье ворон раздалось в непосредственной близости храма, как бы намекая на скорую беду.
За его спиной медленно плелся калека-Гефест. Бог кузнечного дела тащил за собой израненную ногу, сломанную во многих местах и давно гниющую. К его сожалению, железные пруты которыми она была обита не помогали в ходьбе, возможно, даже делали хуже, ибо в итоге он просто тащил кусок плоти вместе с железками за собой. Тем не менее, его тело было куда массивнее и накаченее, чем у Зевса, но все в шрамах, заплатках из стали или чужой кожи, и отвратительно больших черных пятнах, похожих на разводы от нефти или старые ожоги. Божественный фартук (наверное, он тоже имел свое название, которое я разумеется забыл) был, помимо прочего, окровавлен у своего низа, символические инструменты громыхали на поясе, разнося по храму лязг, скрежет и иногда треск. Глаза не были сосредоточены от слова совсем, казалось, что он был то ли в трансе, то ли в крайней степени усталости. Грубые, мертвенно бледные губы, напомнили мне те, что я видел у духа, и в сердце стали закрадываться очень опасные и нежеланные мысли. Но я не видел причин, для предательства Гефеста, тем более, в современном мире. Он стал куда важнее для Греции, чем многие старые боги, а в его честь называют целые фабрики и предприятия. Если кому и бунтовать, то Дионису или Артемиде, хотя вторая просто забила и наслаждалась жизнью, продвигая феминизм во всем мире. (Вы ведь не думали, что оно само, так ведь?)
Последней сопровождающей шла Афина, высокая, стройная блондинка, с длинными, вьющимися волосами. Ее армейский шаг напомнил мне Анастасию, но неизменно серый взгляд, нахмуренные брови и изящная талия, сильно отличались от жестокой начальницы. В зрачках я видел беспокойство, сочувствие, жалость к собравшимся и самому гиганту. Ее пальцы раз за разом сжимали древко длинного копья, а рука с щитом, вот это точно была эгида, была вальяжно опущена. Если бой и предполагался, то она явно не хотела в нем участвовать. Хотя зная о характере Афины, не скажу, что она стала бы опровергать решение Зевса. Пай девочка за тысячелетия так и не изменила своего мнения об отце, который явно не был самым лучшим примером для подражания. Не исключено, что кружки “Самый лучший отец” на столе Зевса (задокументированный факт) были ее подарком. Но что об этом может знать бедный детектив из Вэсленда? Правильно, многое, но высказывать этого в слух я не рисковал. Не хочу стать well-done Руфи.
Но мы что-то отвлеклись от самого мифа. Люди в страхе расходились, либо падали ниц, лепеча что-то о пощаде для себя и их покровителя. Ничего удивительного, я видел такое по три раза на неделе. Не чувствуя опасности и страха, ибо видения вообще никак не реагировали на меня, я аккуратно шел следом за богами, с интересом наблюдая то, что должно было произойти дальше. Зевс и великан уставились друг на друга, словно соревнуясь в том, кто покажет наиболее уверенный в себе взгляд. Гефест, также безразлично, уставился вперед, делая тяжелые, хриплые вздохи, которые вместе с воздухом, выпускали в воздух черную гарь, это продолжало напрягать, но я был уверен, мы будем сражаться не с Гефестом. (Я НЕ БУДУ сражаться с Гефестом, ясно вам?) Афина ударила древком копья об пол, становясь ровно и глядя на великана. Молчание затянулось.