Руфус Рисс, ненависть к чаю и не только

Болотников Ермак

– Что ты хочешь от нас, Рисс?
– Вперед вышел видимо самоназванный главарь. Это был минотавр, которого я где-то видел… хм… В сознании всплыл первый день работы, да что там день, первые пару часов. Удивительно. Ну что же, сейчас мы и узнаем, зазря ли я пожалел его, или нет…

– О, здорово, бычок, давно не виделись.
– Остальные гвардейцы, некоторые даже вымученно улыбаясь, глянули на минотавра, что раздраженно закатил глаза, выдыхая через нос клубы пара.
– Думаю, кто-кто а ты о моем милосердии точно знаешь, поэтому станешь свидетелем. Гвардейцы, ваш лидер убит, ваш дом уничтожен, а вас остались рваные клочья… Вы выбиты из Оренса, Прометей одной ногой в могиле а ваш главарь приносит вас же в бессмысленную

жертву, ради бессильной агрессии. Я предлагаю вам покинуть это место, рассказать что нас ждет внутри, правдиво и честно. Я клянусь, что мы не будем стрелять вам в спину или мешать. Сейчас - наша цель это Горсин и Прометей… А также, Лазиэстель. Чтобы не обещал вам Прометей, это не сбудется, и уже никогда не обретет свою форму. Вы проиграли, и я предлагаю вам самую щядяшую капитуляцию в истории.

Много времени гвардии не потребовалось, оглядев бронированную машину, свой собственный внешний вид, а после воронку сверху, как один, они стали бросать на землю оружие, подняв руки. Минотавр тоже не остался в сторону, отбросив свой пистолет-пулемет, он вышел вперед, видимо решаясь отвечать за всех. Пока все шло хорошо, я был рад благоразумию собравшихся, возможно, внутри тоже будет так же просто…

– Мы согласны, Рисс, что ты хочешь узнать?
– Спросил бык.
– Мы располагаем не таким уж и большим объемом информации, поэтому не надейся на то, что скажем куда нужно бить, чтобы Горсин наконец подох.

– Этого мне и не надо… Для начала, скажите мне, что внутри здания. Что там происходит и какие там опасности.

– Всего три этажа, самый нижний заполнен грибами… - Минотавра передернуло, как и многих гвардейцев, что начали параноидально проверять тела.
– И теми из нас, кто не успел выйти. Они слились с ними, поэтому никакой опасности не должны представлять. На второй этаже демоны, около пяти штук, на переговоры не пойдут, связаны клятвой… И третий этаж это крыша, там Горсин и Прометей.

– Что вы знаете о Лазиэстель, на каком она этаже и кто ее охраняет?
– Так, хорошо, звучит весьма… просто? Если не считать пресловутого третьего этажа, то действительно все казалось несложным. Демоны… мы могли сражаться с ними на равных.
– Она вообще жива?

– Не знаю отку… Диверс, понял.
– Минотавр мотнул головой из стороны в сторону.
– Да, она здесь, демоница жива, на втором этаже. Она одурманена проклятьем, но не поросла им, как остальные. По крайней мере, так не было часов шесть назад. У нее нет персональной стражи, как мне известно, у Горсина нет столько сил и ресурсов. Но что с ней делать, я не знаю.

– Хорошо… Что еще ты помнишь, что может помочь нам?
– Минотавр задумался, копытом ударяя о землю. Я дал ему время подумать, сам не до конца понимая, что мне еще нужно услышать. Нет стражи около Лази… звучит как непреднамеренная дезинформация, но винить в этом бычка не мог. Он обычный громила, потом говорил что знал.

– Я не уверен в этом, но кажется, там бродит одна девушка, которая не заражена, но и точно не жива. Я не знаю, кто это, никто из нас не знает… Но она была рядом с Горсином. Возможно, вам стоит опасаться ее… - Зоя, я кивнул, все сходится.
– Это все, Рисс, клянусь тебе.

– Вот видишь, не зря я оставил тебя в живых… - Улыбнувшись, я кивнул на выход.
– Бывайте, гвардейцы, но если я увижу вас снова в Вэсленде после того, как вернусь, что же… пеняйте на себя.

– Вернуться в этот проклятый город? Да лучше подохнуть прямо здесь и сейчас.
– Хмыкнул минотавр, после чего махнул своей могучей рукой, указывая на выход.
– Мы проиграли эту войну, гвардейцы! Пора отступать и зализывать раны… Прощай, Руфи. Я надеюсь на твой успех, это все, не то, чего мы хотели, или хоть кто-то из Гвардии хотел. Это какое-то безумие… И я надеюсь, что ты сможешь его остановить.

Фаталист

Постепенно,

внутренний двор опустел, оставляя нас троих в горделивом, молчаливом одиночестве, что не сильно воодушевило меня на какие-либо подвиги. Деваться, правда, было некуда, я спрыгнул на землю, разминая плечи и глядя на закрытые двери, затянутые грязью и поросшими грибами. Дождь больно бил по плечам и голове, но сейчас, это казалось мне наименее важным и почти что несущественным. Вот и конец… даже как-то непривычно от того осознания, что это, вначале просто интригующее дело, подходит к концу. Вновь взглянув наверх, я так и не смог разглядеть облика Горсина или какого-либо движения на крыше. Казалось, что станция уже мертва, и только что, вместе с Гвардией, ее покинули последние живые существа. Разумеется, за исключение нас.

Из машины вылезли Андрий и Дерви, во всеоружии и готовые к бою, но хмурые и крайне настороженные. Ангел внимательно следил уходящим куда глаза глядят гвардейцам, держа напряженную донельзя руку около пистолета, словно вот-вот ожидая, как нас предадут. Быть может, даже уповая на такой исход. Лично я верил в заключенную сделку, сейчас гвардейцы находились далеко не в том положении, чтобы пытаться дурить или сопротивляться, да и никакого стимула у них не было. Чудо, что они вообще выжили во всем этом дерьме, и благодарить за подобный исход событий, т.е возможность просто уйти, они должны были тоже именно меня, своего чистосердечного и милосердного спасителя, с удовольствием шествующего им на встречу. Лицо Дерви не проявляло ровно никаких эмоций, по поводу такого развития сюжета притензий он явно не испытывал, цверг безэмоционально глядел вперед, на стальные двери, будто уже представляя, что нас ждет внутри, лишь подергивания его скул, обычно спрятанных под бородой, выдавало внешне невидимое напряжение. На самом деле, этот вопрос номинально был решен, не зря же я расспрашивал уже двух гвардейцев, но что именно таится за определением “грибы и гвардейцы с грибами” нам еще предстояло выяснить. Впрочем, некие представления у меня имелись… и к сожалению, далеко не самые радостные, если не наоборот.

– Вы же все слышали?
– Я быстро двинулся к дверям, начиная взламывать их своими силами и не слишком умелыми навыками взлома. Поддаваться они отказались, и судя по всему, были забаррикадированны с другой стороны. Паршиво, придется использовать магию.
– Или нужно пояснить еще раз?

– Слова демона подтвердились, а еще мы имеем внутри помещения какую-то полоумную бабу, возможно дохлую.
– Дерви встал рядом со мной, глядя на дверь. Оглянувшись, я увидел, как скривился Андрий, но все же промолчал, не произнося ни звука. Где-то в душе я надеялся, что ангел уже оповестил Дерви, пока они находились наедине, но нет так нет, этот разговор состоит при непосредственном контакте с Зоей. Если конечно Андрий не наберется смелости рассказать все как есть.
– В целом, бывали ситуацию и похуже. Руф, ты же можешь жахнуть магией? Я не хочу подрывать эту малышку, она нам хорошо послужила.
– Под малышкой, как не сложно догадаться, цверг подразумевал машину агентства.

– Разве что хлопком, но я сомневаюсь, что это поможет. Лучше я просто использую коррозию… это безопаснее.
– Я опустился на колено, начиная медленно вырезать в стали проход, сосредотачиваясь на магии и используя силу крови вампира, сберегая свою. Жидкость внутри склянки начала медленно подниматься в ней, словно вот вот готовясь вырываться, но в итоге, лишь осела по краям около горлышка, начиная постепенно становиться все тоньше и тоньше. Боковым зрением я заметил, как Андрий подзывает к себе Дерви, видимо все же решив, что дабы не устраивать никаких сцен, стоит все же посвятить цверга в некоторые события вчерашнего дня, которые я, по тем или иным причинам, оставил без комментариев. А быть может, Андрий даже решит рассказать всю историю, Дерви никак не был связан с государством, да и сам паинькой не был. Ну, по крайней мере паинькам не запрещен въезд в двадцать стран мира, включая сам Авернс, поэтому сомнительно, что он побежит докладывать о шпионе. Ну и хорошо… давно пора, переведя взгляд на двери, я вернулся к своей работе, не видя смысла в попытках услышать о чем они разговаривают. Даже если не о Зое, меня это сейчас ни в какой степени не касалось.