Руигат. Рождение
Шрифт:
— Я… — ученый запнулся, почувствовав, что его голос слегка дрогнул, — я должен обдумать все, что вы предлагаете. А до того — будьте моими гостями.
Четверо иномирян одновременно встали (причем Беноль не заметил и намека на то, что кто-то из них подал остальным какой-либо сигнал) и поклонились хозяину иуэлы. Алый в свою очередь поднялся и тоже поклонился гостям.
— Гостевые апартаменты в том крыле, — сдержанно произнес он и, еще раз поклонившись, вышел из Сада…
— А не кажется ли вам, — спустя некоторое время нарушил молчание, установившееся после ухода хозяина, майор Скорцени, — что он намерен натравить на нас своего многоголового дракона,
— Зачем? — удивился Банг.
— Чтобы мы не разрушили до основания привычную ему картину мира и набор ценностей, — тихо пояснил адмирал.
Американец наморщил лоб, почесал затылок, а потом признался:
— Не понял.
— Ну, до встречи с нами жизнь Беноля была вполне себе понятной и довольно простой. Хотя, конечно, более интересной, чем у обычного Деятельного Разумного Киолы. Но в главных постулатах они все же были очень близки. То есть и Беноль, и, скажем, одна из тех, кто регулярно предлагал нашему русскому другу заняться любовью, — японец сделал шутливый поклон в сторону старшего лейтенанта, от чего немца, весьма ревниво относившегося к любому проявлению чьеголибо превосходства, слегка перекосило, — с близких позиций смотрели на то, что такое хорошо, плохо, достойно, непристойно, возможно и недопустимо. А сейчас перед нашим хозяином внезапно в полный рост встала проблема серьезного изменения своих взглядов на все это.
— То есть как если бы то, что раньше считалось преступлением, по решению Конгресса вдруг перестало быть таковым? — уточнил Банг.
— Да, только хуже, — кивнул Иван. — Законы-то — тьфу, их переписать — раз плюнуть! А вот когда все мировоззрение поменялось, ну вроде как у нас в семнадцатом, вот это, брат, я тебе скажу, ломка была. Столько людей к стенке поставить пришлось…
Ямамото кивнул. Да уж, лучшего примера не найти.
— Поня-атно, — протянул мастер-сержант, а затем тревожно насупился. — То есть, как я понимаю, Беноль может и не захотеть менять это свое мировоззрение, а вместо этого свернет нас в узелок и таки засунет в какую-нибудь дыру, постаравшись позабыть о том, что мы вообще были?
— Я не думаю, что до этого дойдет, — мягко возразил адмирал. — В конце концов, мы — единственная надежда этой планеты на возвращение Потери. Беноль это понимает лучше, чем кто бы то ни было на Киоле. Просто… некоторое время ему будет очень тяжело. И наш долг — помочь ему справиться с этой тяжестью. Поэтому я еще раз напоминаю всем, что мы должны воздерживаться от любых проявлений насилия, в том числе и по отношению друг к другу. Даже в словах.
— Да помним, помним, — махнул рукой Джо.
— К тому же у нас все равно не было другого выхода, кроме как обратиться к нему, — вставил немец, не упускавший момента продемонстрировать собственную значимость. — Только с помощью Беноля мы можем рассчитывать хоть чего-то добиться.
— Спасибо, что напомнил, герр Ганс, а то мы… — огрызнулся Банг, но, поймав укоризненный взгляд Ямамото, вскинул руки: — Молчу-молчу…
В следующий раз земляне встретились с ученым только через четыре дня. Все это время они вели себя максимально корректно. Даже Банг позволял себе только слегка дурашливо раскланиваться с майором, если сталкивался с ним в дверях. Иван, который сошелся с Бангом более других, как-то, когда они с американцем остались наедине, неодобрительно покачал головой:
— И чего ты все время ерничаешь?
— А-а, — отмахнулся Банг, — терпеть не могу его высокомерную рожу.
— Итальяшки? — удивился старший лейтенант. — Он же вроде как говорил, что австриец.
Ямамото еще при первой общей встрече предложил каждому рассказать о себе — естественно, только то, чем каждый готов был поделиться.
— Ты его фамилию слышал? — парировал Джо. — Я вон тоже могу всем рассказывать, что я стопроцентный «оса» [25] и вроде как в Нью-Йорке живу, и все такое, но кто мне поверит, с такой-то фамилией? — Он хмыкнул, а затем с подозрением уставился на приятеля: — А ты что, защищать его вздумал?
25
«Оса» — перевод английского акронима WASP, обозначающего белых англо-саксонских протестантов, которые считаются привилегированной группой в США. (Примеч. авт.)
Русский помотал головой:
— Нет. Я фашисту ни на грош не верю и присматриваю за тем, чтобы он какую пакость не сотворил. Но все равно дисциплину соблюдать надо. А то ни хрена у нас тут не получится.
Банг промолчал, однако тон в разговорах с фрицем заметно сбавил, отчего тот даже пришел в некоторое недоумение и насторожился. Но весь этот внутренний междусобойчик отступил на второй план, когда в Саду, как раз во время их очередного совместного завтрака, появился Беноль.
— Я обдумал ваше предложение, — тихо начал он, усевшись и отхлебнув из чашки, которую принес с собой.
Земляне, прекратившие жевать, едва только фигура ученого нарисовалась во входной арке, подобрались, ожидая продолжения.
— И я согласен с вашим предложением, — все так же тихо закончил Беноль.
Над столом пронесся шумный вздох облегчения. Четверо землян обрадованно переглянулись.
— Однако я должен обставить свое согласие некоторыми дополнительными условиями, — слегка охладил их пыл ученый.
Земляне снова напряглись, но уже по-разному. Если взгляд американца сделался жестким, настороженным, то напряжение японца можно было уловить лишь по тому, что над его переносицей пролегла тревожная складка, лицо же осталось безмятежным и озаренным все той же радостной улыбкой, которой он встретил согласие Беноля на сотрудничество.
— Мы очень внимательно слушаем вас, — вежливо сказал Ямамото.
— Я понимаю — то, что вы собираетесь делать, является для вас единственно возможным способом достижения цели.
Четверо землян, не сговариваясь, кивнули.
— Я также понимаю, что все ваши действия будут выглядеть с точки зрения моральных и нравственных основ нашей цивилизации… чудовищными.
И снова ответом стали четыре кивка, хотя на этот раз они перемежались быстрыми испытующими взглядами, которыми обменялись земляне.
— Но я думаю, никто не станет оспаривать, что среди нас пятерых, причастных к зарождению общей тайны, лишь я один способен хотя бы теоретически оценить, не выходят ли осуществляемые вами изменения за пределы того, что может выдержать наша цивилизация, окончательно не обрушившись.
И опять четыре утвердительных поклона.
— Так вот, я требую у вас права немедленно остановить этот проект, если я посчитаю, что пределы допустимого достигнуты, либо уже преодолены.
На этот раз земляне сначала переглянулись, и лишь затем адмирал поднялся на ноги и, торжественно поклонившись Бенолю, произнес: