Руина, Мазепа, Мазепинцы
Шрифт:
состоится.
– Во всем полагаемся на волю великого государя, - ответили
старшины.
Тут неожиданно прискакал из Москвы гонец и подал боярину
царскую грамоту. Прочитавши ее, Ромодановский во
всеуслышание сказал:
<Великому государю, его царскому величеству учинилась
радость; в нынешнем 180 году, мал в 30 день, за молитв св. отец, даровал Бог государю нашему сына, а нам великого государя
царевича и великого князя Петра
Малыя и Белыя России. Именины его, государевы, июня в 29
день>.
Старшины произнесли поздравление. Ромодановский
обратился снова к своему делу и спросил:
– Какие иные статьи становить желаете - объявите.
Обозный от лица всех ответил:
Никаких иных новых статей у нас не будет.
– Так приходите, - сказал Ромодановский, - завтра, июня
17-го, к государеву шатру для выбора гетмана. Вам был послан
указ, чтоб вы отправили в Москву Серка и с ним пленного мурзу
Дигмамета, но вы их до сих, пор не отправили.
– Ожидали твоего к нам боярского приезда, - сказал
обозный.
– Сегодня, сказал Ромодановский, - отправлю их с
приставом.
Серко был заранее привезен сюда и теперь выдан Ромоданов-
скому, который отправил его тотчас в столицу.
17-го июня, в третьем часу дня (по нынешнему времясчис-
лению в десятом часу утра) приехал в боярский обоз архиепископ
Лазарь Баранович, с архимандритом Новгород-Северского
монастыря Михаилом Лежайским. Боярин с товарищами встречал
архиерея с почетом. За архиереем вслед прибыл и Григорий Неелоз
с Приказом своих стрельцов.
Старшины и полковники явились к шатру. Впереди их несли
клейноты (знаки гетманского достоинства): булаву, знамя, бунчук
и литавры. За старшинами и полковниками следовали* строем ко-
заки, которым надлежало быть на раде.
После обычных приветствий Ромодановский дал приказание
перед государевым шатром устроить майдан (просторное место).
Поставили аналой с образом Спасителя и близ него стол; на столе
положена была гетманская булава, а близ стола стояли знамя и
бунчук,
238 ‘
Вышли из шатра боярин и архиепископ. Архиепископ
прочитал молитву. Боярин поклонился на все четыре стороны и
сказал:
<Великий государь послал меня, своего боярина, указал мне
быть на раде для обирания гетмана, а гетманское обирание
положено на ваше войсковое право и на вашу волю, кого всем
войском излюбите: вы, обозный, и все старшины, и все Войско
Запорожское сей стороны Днепра,
Сказавши эти слова, боярин отошел прочь.
Выбор был непродолжителен, потому что заранее был
подготовлен, и самому боярину, как говорят, было давно известно, чем
он окончится. Избиратели провозгласили гетманом генерального
судью Ивана Самойловича. Дмитрашко Райча и Константин
Солонина подхватили его под руки и поставили на столе. Обозный
Забела поднес ему булаву, а другие полковники покрыли его
знаменем и осенили бунчуком.
Самойлович произнес:
– Я гетманского уряда не желаю; но вы по царскому указу
и по нашим войсковым правам и вольностям меня избрали, и
мне уже невозможно упорствовать и не принять государева
жалованья - булавы и знамени. Только я вам вот что объявлю: быть нам в подданстве великого государя со всем. Войском
Запорожским. Буду я служить его царскому пресветлому величеству
и его наследникам верно, без всякой шатости и измены, и никогда
не захочу учинить того, что прежние гетманы учинили. И вы, со
мною будучи, служите верно безо всякого сумнения, никаким
ссорным словам и прелестям не верьте, а содержите все по
договорным статьям крепко и постоянно.
– Все мы готовы служить великому государю в вечном
подданстве: на том прими от нас знамя, булаву и бунчук и учинись
над нами гетманом, - сказал за себя и за других обозный.
После выбора нового гетмана выбрано было радою несколько
новых старшин. На место Самойловича в должность первого
генерального войскового судьи поступил второй судья Домонтович, а на место последнего Павел Животовский; вместо сосланных с
Многогрешным генеральных асаулов Гвинтовки и Грибовича
избраны Иван Лисенко и Лесько Черняк. Тогда отставлен был от
генерального писарства Карпо Мокриевич, а вместо него избран
новый писарь Савва Прокопович; генеральным хорунжим избран
Григорий Карпович, генеральным бунчужным - Леонтий Пол-
уботок, и гадяцким полковником - Семен Остренко. Возвращено
стародубское полковничество Рославцу. Эти выборы последовали-
на избирательной раде тотчас после избрания Самойловича.
Мы не знаем подробностей тогдашней закулисной
деятельности, и потому не можем вполне решить, что побудило избрать в
239
гетманы именно Самойловича, какими путями подготовлялся его
выбор, в какой степени сам он домогался получить этот сан и