Руина, Мазепа, Мазепинцы

Костомаров Николай Иванович

254

мым унизительным для Речи Посполитой; но это был

единственный акт, по которому Польша принуждена была отказаться

легально от власти над правобережною Малороссиею, так долго

добивавшеюся независимости от Польши.

По заключении мира турки отодвинулись к Жванцу. Падишах

назначил оставить в новоприобретенной Подолии залоги в

различных количествах по городам1. Ко Львову отправлено было

приказание прекратить войну. Но татары, разошедшись загонами, продолжали

еще около месяца своевольствовать. Польские войска

ходили отрядами для преследования татар, но ничего не сделали

им, отличаясь сами только хвастовством и трусостью. Один Со-

беский удачно расправлялся с татарскими загонами. Козацкий

гетман Ханенко также довольно удачно действовал тогда с своими

козаками против татарских загонов. После своего поражения под

Четвертыновкою он стоял у Дубна и там отбил нападение

турецкого подъезда, потом, 5 октября, разбил татарский загон под Крас-

нобродом и отбил до двух тысяч полоненников. Вслед затем он

нанес татарам поражение у Томашева, где никого из татар не

оставили в живых козаки. Не одни козаки и польские жолнеры

Собеского били тогда татар: и поселяне Червоной Руси составляли

добровольные отряды, разгоняли татарские загоны и освобождали

христианских пленников2.

Хан с Дорошенком, по приказанию падишаха, отступивши от

Львова, прибыли в главный турецкий обоз под Жванцем и там

представились снова верховному повелителю. Козацкий гетман

благодарил падишаха за великодушное благодеяние, оказанное ко-

закам. Падишах поздравлял его с совершенным освобождением

от ляхов и приказал возложить на него халат, вышитый золотом.

Верховный визирь в своем шатре вел с Дорошенком такую беседу: - Отчего, - спросил он гетмана, - ваше славное Войско

Запорожское так умалилось и обессилело против прежних времен?

1 В Каменце по одним - 20.000 человек, по другим - 15.000, а по

иным 10.000.. в Межиборже, Баре, Ядловце-по 1.000 человек, а в других, менее значительных городках - по 300 человек (А. Ю, и 3. Р., XI, 143, 155). Разноречиво показывали об этом разные выходцы, занимавшие в

тот век роль газет нашего времени.

2 Польские историки выставляют тогдашние победы своих

соотечественников, в особенности Собеского, чем-то необыкновенно геройским и

указывают на многочисленность татарских сил в сравнении с польскими.

Но беспристрастно вникнувши в дело, эти победы не окажутся так

изумительными, какими их окрашивают поляки: татарские загоны не

держались никакого порядка и были отягчены громадным числом уводимых

в неволю полоненников, а потому не трудно было сколько-нибудь

устроенному войску разгонять их и освобождать из их рук яссыр.

255

–

Разделилось, - отвечал Дорошенко, - большая часть его

осталась на левой стороне у царя, и на правой стороне город

Киев у него же во власти.

– А ты бы, - сказал визирь, - спросил себе у царя зад-

непровскую Украину и Киев.

– Царь не отдает, — сказал Дорошенко.

– г-А каким подобием достались эти края царю?
– спрашивал

визирь.

Дорошенко отвечал:

– Сперва сами поддались, потом отложились от царя; но царь

посылал большое войско, тогда они и поневоле подчинились царю, и живут у него в подданстве.

– Так потерпите же и молитесь Богу, - сказал визирь, -

вот как польского короля одолеем и под данью крепко учиним, тогда и Киев, и заднепровская Украина будут наши.

Дорошенко оставил при султанском дворе в качестве своих

резидентов Петрановского и писаря Воеховича с четырьмя

человеками товарищей.

Падишах двинулся обратно с войском за Днестр в свои

владения, а Дорошенко с ханом в Украину. Дорошенко без труда

отобрал под свою власть городки, подчинившиеся Ханенку между

Днестром и Бугом: польские жолнеры, бывшие там в замках, ушли без сопротивления.

Недалеко от Умани хан с своими ордами отправился в Крым, а

Дорошенко остановился в Кристиновке. Этот город перед турецким

приходом держался Ханенка, который прежде был уманским

полковником и, по всему видно, родом он был из Умани; по крайней

мере, семья его там оставалась. Ныне полковником от своей руки

поставил Ханенко там Белогруда. Услыхавши, что Дорошенко в

Кристиновке, уманцы собрались на раду и рассудили, что теперь

Дорошенко страшен и надобно ему кланяться. Духовные и миряне

повезли ему в гостинец, .как выражается летописец, <скоромного и

постного провеянта> и разных напитков. Дорошенко ласково

принял предлагаемые гостинцы, но похулил уманцев за то, что

поддались Ханенку и ляхам. <Ляхи, - говорил он, - наши первейшие

враги; отрежьтесь от них, будьте под турецкою протекциею, не

верьте тем, которые вас пугают нарушением православной веры и

старых порядков>. В заключение он пригласил депутатов на обед, дружелюбно простился с ними и отправился в Чигирин, а через

полторы недели потребовал из Умани к себе некоторых знатных

Козаков и приказал их - кого повесить, а кого расстрелять, а Ха-

ненкову жену прислать в Чигирин. Но в1 Умани были запорожцы, преданные Ханенку - по одним известиям, их было полторы

тысячи, по другим - пятьсот. Они ушли в Белую Церковь и увлекли за

собою многих уманцев, опасавшихся расправы от Дорошенка. Тог-