Рука Хаоса
Шрифт:
Зифнеб взвизгнул.
— Ай! Ой! Я… я … он вроде бы что-то говорил… Нет, не слюнявь ее, милый песик! Что-то о… Об Абаррахе. О некромантии. Это… боюсь, это все, что я знаю. — Старик сложил руки и умоляюще посмотрел на Эпло. — Можно, я теперь возьму свою шляпу?
— Абаррах… Некромантия. Значит, Самах собирается отправиться на Абаррах, чтобы изучить это запретное искусство… Этот мир может стать очень населенным… Моему повелителю это будет весьма интересно. Мне кажется, тебе лучше пойти со мной…
— А мне кажется, что нет.
Голос
— Отдай этому дряхлому дураку его шляпу, — скомандовал дракон. — Он и так рассказал тебе все, что знает. Твой хозяин больше ничего из него не выжмет. Не пытайся сражаться со мной, Эпло, — серьезно и сурово добавил дракон. — Иначе мне придется убить тебя… а это было бы печально.
— Да уж, — согласился Зифнеб. Занятый разговором с драконом, Эпло ослабил хватку, и чародей ловко вырвал у него свою шляпу и начал бочком-бочком отходить в сторону, туда, откуда звучал драконий голос. — Было бы жалко. Кто еще сможет отыскать в Лабиринте Альфреда? Кто еще сможет спасти твоего сына?
— Что ты сказал? — уставился на него Эпло. — Постой! — Он бросился к старику.
— Нет! Не дам! Пошел прочь! — заверещал Зифнеб, прижимая шляпу к груди.
— Да пропади пропадом твоя шляпа! Мой сын… Что ты хотел сказать? Ты говоришь, что у меня есть сын?
Зифнеб с опаской посмотрел на Эпло, подозревая, что тот замышляет что-то против его шляпы.
— Да ответь же ему, дурак, — рявкнул дракон. — Ведь именно это ты в первую очередь собирался ему сказать!
— Да? — Старик неодобрительно посмотрел вперед, затем покраснел. — Ох, ну да!
— Сын, — повторил Эпло. — Это точно?
— Нет, многоточно! Ха! Вот я и поймал тебя! — загоготал старик. — Ну-ну, ладно, мальчик мой. У тебя сын. Поздравляю. — Он снова пожал Эпло руку. — Конечно, если это не дочь, — добавил старик, немного подумав.
Эпло нетерпеливо отмахнулся.
— Ребенок. Ты сказал, что у меня родился ребенок… и что он там, — он показал на Последние Врата, — в Лабиринте.
— Боюсь, что так, — сказал Зифнеб более мягко. Он вдруг стал серьезнее, важнее. — Женщина, которую ты когда-то любил… она не говорила тебе?
— Нет. — Эпло не понимал, с кем и о чем говорит. — Не говорила. Но мне кажется, я всегда знал… А кстати, ты-то откуда об этом знаешь, старик?
— А, вот тут он вас поймал, — сказал дракон. — Объясните ему, если сможете! Зифнеб засуетился.
— Ну, знаешь ли, я однажды… То есть однажды я наткнулся на одного парня, который знал другого парня, который однажды встретил…
— Что я делаю? — спросил Эпло сам себя. Он подумал, уж не сошел ли он с ума. — Откуда ты можешь что-нибудь знать? Это же обман! Обман. И все это для того, чтобы заставить меня вернуться в Лабиринт…
— О нет! Нет, мальчик мой, — горячо заговорил Зифнеб. — Я стараюсь удержать
— Рассказом о том, что мой ребенок там?
— Я не говорю, что ты не должен туда возвращаться, Эпло. Я говорю, что тебе не надо идти туда сейчас. Не время. Тебе до этого еще многое надо сделать. И прежде всего тебе нельзя идти туда одному. — Глаза старика сузились. — В конце концов, ведь ты об этом думал, когда мы нашли тебя здесь, разве не так? Ты ведь собирался войти в Лабиринт, чтобы найти там Альфреда?
Эпло нахмурился и промолчал. Пес, услышав имя Альфреда, завилял хвостом и с надеждой поднял взгляд.
— Ты собирался найти Альфреда и взять его с собой на Абаррах, — ласково продолжал Зифнеб. — Зачем? Да затем, что на Абаррахе, в так называемом Чертоге Проклятых, вы найдете ответы на все вопросы. Сам ты в Чертог войти не сможешь. Сартаны хорошо его охраняют. А Альфред — единственный из сартанов, который может осмелиться не подчиниться приказам Совета.
— Да, вот и билет. Надеюсь, не в один конец. На Челестру, там нас ждет добрый приятель.
— Да, хозяин. Быстро как могу.
Дракон с чародеем, который издали выглядел точь-в-точь как полудохлая мышь, исчезли в клубах тумана.
Эпло напряженно ждал, чтобы убедиться, что дракон действительно исчез. Голубое свечение рун медленно угасло. Пес успокоился и сел почесаться.
Эпло повернулся лицом к Последним Вратам. За железными решетками он видел Лабиринт. От самых Врат до далеких темных лесов простиралась голая равнина, без единого деревца, без единого кустика, без какой-либо растительности.
Последний рывок. Самый страшный рывок. От края леса видны Врата. Свобода. Она кажется такой близкой…
И ты бросаешься бежать. Ты рвешься к ней, беззащитный и нагой. Лабиринт даст тебе уйти до половины равнины, а затем, когда ты будешь на полпути к свободе, он бросит в погоню свои легионы. Хаодины, волкуны, драконы. Под ногами прорастет трава, которая будет хватать тебя, лозы будут опутывать тебя. Таков путь к свободе.
Но возвращаться обратно — куда страшнее.
Эпло понимал это. Каждый раз, как его повелитель входил во Врата, он смотрел на то, как он сражается. Лабиринт ненавидит тех, кто вырвался из его змеиных колец, и более всего желает затащить бывшего своего узника обратно, за стену, наказать его за безрассудную смелость.
— Кого я обманываю? — спросил Эпло пса. — Старик прав. В одиночку я не дойду и до ближайших деревьев. Что там старик говорил о Вортексе? Мне кажется, мой повелитель однажды как-то упоминал о нем. Может, это самый центр Лабиринта… И может, Альфред там? Это как раз в его духе — дать отправить себя в самое сердце Лабиринта!
Эпло пнул кучу битого камня. Когда-то, давным-давно, патрины пытались разрушить стену. Повелитель остановил их, — он напомнил, что, хотя стена и не дает им выйти на волю, она удерживает зло по другую сторону.