Рука Москвы
Шрифт:
А как можно оценить вовремя добытую и доложенную политическую или военную информацию? Сколько миллионов человеческих жизней, миллиардов рублей можно было бы спасти, каких чудовищных лишений избежать, если бы в свое время Сталин с доверием отнесся к сообщениям разведки о готовящемся нападении гитлеровской Германии на Советский Союз?
Видимо, далеко не все поддается строгому экономическому подсчету «в текущих ценах». Как выразился один американец, в разведке какая-либо прямая зависимость между количеством вложенных ресурсов и производительностью труда наблюдается лишь в одной точке: при ноле вложений — ноль отдачи. В целом же разведка — дело весьма рентабельное.
Надо сказать
— Где-то я слышал, что будто бы разведка госбезопасности имеет возможность комплектовать свои штаты самыми способными людьми страны, так сказать, интеллектуальной элитой общества. Это так? И вообще, как вы отбираете людей на свою службу? Чему и сколько времени их учите?
— Мы действительно стремимся подбирать в свои штаты наиболее способных молодых людей. Разведка — это интеллект, трудолюбие, воображение и изобретательность, коммуникабельность и способность к сознательному самоограничению, быстрота ума и склонность к анализу. Не могу перечислить всех качеств, которые нужны разведчику, да, впрочем, едва ли можно найти их полный набор в одном человеке. Помимо интеллектуальных качеств, мы очень внимательно смотрим на моральную, идейную, психологическую стороны личности. Первейшее требование к нашему сотруднику — абсолютная преданность Отечеству. Если нельзя гарантировать, что разведчик не дрогнет в трудную минуту, не поддастся каким-то соблазнам — грош ему цена. Я лично боюсь эгоистов, людей самовлюбленных, будь они хоть семи пядей во лбу. Гипертрофированное чувство собственной значимости, непогрешимости, неспособность к объективной самооценке, снисходительность к своим недостаткам и нетерпимость к чужим это качества потенциального предателя. Пока работе такого человека сопутствует успех, он с нами. Возникают трудности, он способен на любую подлость.
Система подбора и изучения кандидатов на работу в службу складывалась у нас годами. В ней участвуют другие подразделения комитета, наши сотрудники, действующие и находящиеся на пенсии. Эта система позволяет нашим кадровикам выходить на тех людей, которые обладают необходимыми политическими, нравственными и деловыми качествами. К кандидатам мы присматриваемся долго.
У разведки имеется свое учебное заведение, в котором учатся люди с высшим образованием. Учеба, на наш взгляд, интересная. В частности, способность ориентироваться в сложных условиях отрабатывается на специальных занятиях в Москве и других городах.
У нас много великолепных знатоков иностранных языков — таких, что никто не определит истинное происхождение, национальность этих людей.
— Еще о кадрах. Я уже ссылался на материалы зарубежной печати, вы лучше меня знаете, что авторы этих статей, как правило, в свою очередь ссылаются на свидетельства наших разведчиков, изменивших Родине. Мелькают фамилии Джирквелова, Левченко, Гордиевского и других предателей. В этой связи позвольте один неудобный вопрос. Мы сейчас гораздо спокойнее, чем прежде, относимся к людям, по каким-то причинам покинувшим Советский Союз. Но, разумеется, нельзя простить тех, кто своим бегством наносит ущерб интересам страны. Догадываюсь, какие проблемы возникают в вашем ведомстве,
— Как говорится, в семье не без урода. Но «брак» у нас сведен до минимума. Надо иметь в виду, что разведка — это передовая, своеобразный «вечный бой», противоборство интеллекта, воли, характера. Случается, бывают потери, иногда тяжелые. Есть потери и у другой стороны.
У нас нет каких-то пробирок, в которых выращиваются стерильно чистые сотрудники ПГУ. Было бы неверным полагать, что элементы социальной апатии, бездуховности и коррозии «застойных» времен не коснулись чекистов-разведчиков. Ведь разведка — это не каста, она является органической частью нашего общества, несет в себе в той или иной мере недостатки, ему присущие.
Находятся отдельные сотрудники ПГУ, которые теряют нравственные и идейные ориентиры. Попадаются и лентяи, и люди, стремящиеся, как вы выразились, «безбедно пожить за границей». С такими мы расстаемся безжалостно. Заверяю, что, заботясь о чести мундира, мы отдадим под суд любого сотрудника, уличенного в правонарушении.
Но все это — исключения. Любителям «легкой жизни» в разведке прижиться трудно. В «поле» человек виден сразу. Ведь требуется огромная трата интеллектуальных, физических и особенно нервных сил. Да вы и сами понимаете, что настоящий разведчик всегда рискует. Тем, кто рассчитывает «безбедно пожить за границей», в разведке делать нечего.
Что касается «породистых» детей и внуков, то должен сказать сразу, что родственные связи кандидата на работу в разведку для нас не имеют ни малейшего значения. Напротив, чтобы не подвергаться какому-то давлению извне, мы стараемся не брать таких людей в разведку, и этот наш подход встречает полное понимание.
— Но является ли теперь человеческий фактор главным, определяющим в вашем деле? Если почитать некоторые статьи американских авторов, посвященные достижениям в области технической разведки, то складывается впечатление, что центр тяжести перенесен на «железки». Из космоса в любое время суток фотографируют предметы величиной с теннисный мяч. Опять-таки с помощью спутников подслушивают телефонные разговоры. Кусок обычной клейкой ленты превращают в радиопередатчик…
— Конечно, бурный прогресс технологической революции пронизывает все сферы жизни, в том числе разведывательную деятельность. Как я уже говорил, она немыслима сегодня без широкого использования новейших достижений науки и техники, без привлечения специалистов, ученых, без использования математических методов. Комитет госбезопасности создает как свою технику, так и использует лучшие зарубежные образцы. Но технические средства не универсальны. Они ограничены в своих возможностях.
Главное, конечно, это люди. В своей работе за рубежом разведка опирается на помощников самоотверженных, зачастую бескорыстных, навсегда связавших свою судьбу с нашей страной.
«Мое решение активно бороться против реакции не было результатом внезапного обращения в веру, — рассказывал замечательный разведчик Ким Филби. — В 1929 году, когда я был зачислен в Кембриджский университет, мое мировоззрение еще не сформировалось, но уже тогда ной симпатии были на стороне бедных, слабых и униженных, а не на стороне богатых, власть имущих и надменных… И лишь на последнем курсе в Кембридже, летом 1933 года, я отбросил все сомнения. Получив диплом, я твердо решил посвятить свою жизнь делу коммунизма».