Рука в перчатке

Марш Найо

— Говорила. С Эндрю.

«— А с кем-нибудь еще? Только не делайте поспешных выводов, но… Мистер Пириод, случайно, не спрашивал вас: рассказывали ли вы мне о том, что говорилось за обедом?»

Николя сглотнула слюну.

— Спрашивал. Но он просто переживал, что вы узнаете, как мистер Картелл высмеивал его страсть к генеалогии и прочему. Особенно его волновало: не говорила ли я вам про ту историю с записями в приходской книге?

«— И вы ответили, что говорили?»

— Пришлось, ведь он прямо меня об этом спросил. Я старалась особенно не распространяться.

«— Ясно.

А теперь один важный вопрос, Николя. Вы, случайно, не знаете, как мистер Пириод может быть связан с одной популярной песенкой?» — С песенкой? Но… я не… «— Что-то вроде «Я не прочь»».

Пикси

I

В пять минут двенадцатого Аллейна позвали к телефону. Он и Фокс сидели в пабе Кодлинга и ломали голову над пропавшими перчатками, когда к ним подошел владелец заведения, судя по всему, сгоравший от любопытства.

— Вам звонят, сэр, — сообщил он Аллейну. — По местной линии. Я не разобрал фамилию. Если что, в соседнем зале никого нет.

Суперинтендант прошел в соседний зал. Взял трубку:

— Аллейн слушает.

Мистер Пайк Пириод возбужденно заговорил на другом конце провода:

«— Аллейн? Слава Богу! Простите, что беспокою в такой час. Есть одна вещь, которую я должен вам…»

Аллейн услышал тупой удар, потом более мягкий и тяжелый звук и, наконец, молчание. Он подождал секунду. В отдалении что-то слабо щелкнуло, и снова наступила тишина. Аллейн перезвонил, но услышал сигнал «занято».

Он положил трубку, обернулся и увидел Фокса.

— Пойдемте! По дороге расскажу. — Как только они вышли из паба, Аллейн бросился бежать, и Фокс, громко отдуваясь, последовал за ним. — Это был Пириод, — на ходу объяснил Аллейн. — С ним что-то не так. Он оборвал разговор на середине. Я слышал подозрительные звуки.

Переулок с пабом выходил на лужайку, у которой стоял дом мистера Пириода. На улице не было ни души, и их башмаки громко застучали по брусчатке. Где-то на другом конце поля тявкал пекинес Конни Картелл. Довольно далеко, очевидно, из приходской школы, чуть слышно доносилось хоровое пение.

В доме мистера Пириода горело только окно: в библиотеке. Стараясь как можно тише ступать по сухому гравию, они торопливо приблизились к балкону, окруженному с двух сторон кустами лавра. Стеклянная дверь оказалась слегка приоткрыта.

Первое, что увидел Аллейн, был рабочий стол Николя с зачехленной пишущей машинкой и пачками бумаг. Справа от него вдоль бокового окна вытянулся стол мистера Пириода. Стоявшая на нем лампа с абажуром бросала в комнату желтый сноп света, придававший ей сходство с ярко освещенной сценой. По темному столу тянулся витой шнур, на нем в воздухе болталась трубка телефона, а рядом безвольно висела рука мистера Пириода. Он сидел в кресле неподвижно, нагнувшись вперед и зарывшись лицом в бумаги. Его волосы были растрепаны, как у ребенка, а по виску и по щеке к ноздрям бежала тонкая струйка крови.

— Вызовите доктора! — не оборачиваясь, приказал Аллейн. — Как его там… Электона.

Фокс пробурчал:

— Я позвоню с другого телефона.

Он осторожно положил трубку на

рычаг и вышел в коридор.

Мистер Пириод был жив. Наклонившись, Аллейн услышал его дыхание: легкий всхрапывающий звук. Пульс почти не прощупывался.

Вернулся Фокс:

— Доктор выехал. Обыскать сад?

— Да. Пириода лучше не трогать. А я посмотрю внутри.

В доме было тихо и безлюдно. Аллейн переходил из зала в зал, открывая и закрывая двери и чувствуя запах давно обжитых помещений. Он напряженно вглядывался и вслушивался, но не замечал ничего особенного. У миссис Митчел крепко пахло горячими бигуди, у Альфреда — сапожной ваксой. Комната мистера Пириода благоухала мастикой и лосьоном для волос, а в спальне мистера Картелла стоял аромат свежих полотенец и мыла. Везде все было в полном порядке.

Аллейн вернулся в библиотеку почти одновременно с Фоксом.

— Ничего, — доложил инспектор. — И никого.

— А вот и оружие, — заметил Аллейн.

Это было бронзовое пресс-папье в форме рыбы, которое Дезире подарила мистеру Пириоду. Оно лежало на ковре рядом с его обвисшей рукой.

— Я вызову наших ребят, — предложил Фокс. — Они в пабе. А вот и доктор.

Электон вошел в комнату с видом человека, терпением которого злоупотребляют.

— Ну, что тут еще стряслось? — спросил он и направился прямо к пациенту.

Аллейн подождал, пока доктор закончит осмотр.

— Короче, так, — сказал Электон. — У него сильное сотрясение мозга. Не думаю, что есть серьезные черепные травмы. Полдюйма вправо или влево, и все могло кончиться иначе. Лучше его куда-нибудь перенести. Где этот малый, как его там… Альфред, кажется?

— На приходском собрании, — ответил Аллейн. — Мы можем принести матрац. Как насчет дивана в гостиной?

— Сойдет. Это лучше, чем тащить его на руках через весь дом.

Аллейн и Фокс перенесли мистера Пириода в гостиную и положили на диван. Доктор Электон придерживал пострадавшего за голову.

— Он сможет говорить? — спросил Аллейн.

— Может быть. А может быть, и нет. Я знаю не больше вашего. Хорошо бы доставить его в больницу. Я могу найти сиделку. Что с ним случилось?

— Кто-то оглоушил его бронзовым пресс-папье. Вам надо на него взглянуть. Только старайтесь ничего не трогать без крайней необходимости. Фокс вам все покажет. Я останусь здесь. Если что-то изменится, я вас позову.

— Попытка убийства? — спросил доктор Электон.

— Похоже на то.

— Так-так, — покачал головой доктор и вместе с Фоксом вышел из комнаты.

Аллейн пододвинул стул и стал смотреть на мистера Пириода.

Глаза у того были чуть приоткрыты, дыхание, по-прежнему хриплое и трудное, стало немного ровнее. Аллейн услышал, как доктор Электон говорит по телефону.

В дверь позвонили. Приехали ребята, подумал суперинтендант. Фокс разберется.

Мистер Пириод открыл глаза и тускло уставился куда-то в пустоту.

— Все хорошо, — наклонившись к нему, сказал Аллейн.

В комнату вернулся доктор Электон:

— Да, это пресс-папье, на нем следы крови. — Он подошел к дивану и взял мистера Пириода за руку. — Не волнуйтесь, с вами все в порядке.