Рукав Ориона

Мэй Джулиан

Взрыв топлива почти оглушил меня. Пришлось использовать собственное оружие, и «Ворлон» — весом около тридцати тонн с неработающим антигравом — рухнул с двух метров на каменистую землю. При падении сломалось правое шасси, и судно накренилось, но пушки его так же упорно смотрели на нас, не прекращая огня. Мы с Ильдико рухнули на пол кабины пилота, и гранатометы LGF-18 звонко и зло лязгнули о металлические стенки рубки.

Из дыр в корпусе вырывались блестящие голубые лучи, электронные системы шипели и плевались искрами. Помещение наполнялось

дымом, и что-то позади нас глухо и недовольно забормотало. Наши пленники издавали приглушенные звуки, а хоппер-два тем временем тоже стонал и вздрагивал от лазерных лучей.

— На выход! — скомандовал я через микрофон в шлеме, перепрыгивая через приборы и хватая рукой нижний люк.

Я потянул крышку изо всех сил, и она неохотно поддалась, но на полпути ее заело.

Ильдико продралась сквозь узкое отверстие, прижимая оба гранатомета к себе, а я в который раз пожалел о своих великанских размерах, но все же сумел вырваться на свободу. Правда, пришлось пожертвовать ручным оружием и перевязью со снаряжением. Синие лучи из больших каги-бластеров изрешетили борта и дверь хоппера дырами размером с кулак.

Я свалился в грязь, как мешок с песком, и в тот же момент земля сотряслась от могучего удара: магниевая граната попала во что-то на посадочной площадке для хопперов.

В наушниках раздался довольный женский голос: «А вот вам, старые задницы!».

И наступила тишина — ни стрельбы, ни взрывов.

Я полежал несколько секунд под кучей мусора, ошеломленный падением, и услышал слабый взрыв, а за ним глухое «пуф, пуф, пуф»: стандартная граната из НЕ-установки плюс сонный газ.

— Ура! — радостно воскликнула Ильдико. — Вот и все, малыши.

Дрожащими руками я потянул к себе пояс с «Ивановым» и каги-бластерами, который по-прежнему свисал из люка, взял гранатомет и пополз подальше от «Ворлона». Хоппер продырявило, словно швейцарский сыр, в некоторых местах он дымился напоминая свежеприготовленную пиццу.

Ильдико сидела неподалеку на земле, перезаряжая гранатомет.

— С вами все в порядке, главный инспектор, сэр?

— Жив, лейтенант, мэм… и проклинаю себя за то, что попался, как толстая крыса в трубу! Примите мои поздравления.

От хоппера-три осталась всего лишь горящая куча металлолома, разбросанная по всей площадке. Из открытой двери клиники струился дымок и розоватый газ. Я пригляделся и заметил свалку разодранных тел внутри хоппера-три; дверь оказалась снесена мощным выстрелом.

В дюжине метров от входа в клинику, раскинув руки, лежал Шнайдер, он не двигался.

— Я стреляла поверх его головы после того, как его сбили с ног бластером, — объяснила Ильдико, — Извини, Адик, но у меня не было выбора.

— Возражений нет. Ты не посмотришь, как там наши пленники? А я взгляну на Джона Грина.

Я вытащил «Иванова» и направился к нему. Сонный газ потихоньку проникал из двери клиники, но еще не добрался до распростертого на земле тела. Шнайдер пребывал в сознании,

он спокойно смотрел в дымное небо и улыбался чему-то неизвестному. С его лица и горла были содраны клочья кожи, что как-то неожиданно молодило его и делало похожим на забальзамированный труп.

Шнайдер не умер, но серьезно ранен. До него долетели куски разнесенного Ильди судна и повредили правый бок. Кровь текла из раны на голове, а легкий защитный костюм покраснел в нескольких местах.

Губы его зашевелились, и я присел рядом на корточки. Ветер дул на восток, унося наши слова в пустыню. Я тихонько проговорил во внешний динамик:

— Привет, Олли, старый бродяга. Как делишки?

— Асаил Айсберг? — Он рассмеялся, и из горла вырвался шелест. — Я заподозрил, не ты ли мутишь это дерьмовое болото — у тебя ведь шило в заду…

— Это точно, — признал я.

— Они хотели, чтобы я быстро отошел в сторону, как только окажусь за дверью, и тогда отряд штурмовиков возьмет твой хоппер. Сказал, что сделаю, а сам не стал. — Он снова рассмеялся: — Ну, они и бесились!

— Я рассчитывал на что-нибудь в этом роде.

— Не знал, что Джим Мацукава поднимет «Ворлон» из ангара. Да, он хитрый ублюдок.

— Извини, что тебе досталось.

— Ну, так иногда случается.

— Думаю, твои раны не слишком серьезны. Мы скоро тебя подлечим.

Он что-то одобрительно пробормотал.

— Олли, послушай, я должен спросить тебя о страховке перед «Галафармой». Она останется в силе, если мы заберем тебя с Дагасатта? Нам бы не хотелось получить твои показания раньше времени — если это возможно.

— Я должен буду звонить на Землю не позднее чем через пять дней. Иначе начнется фейерверк.

— Мы заберем тебя прямо сейчас. Зональный патруль и внешний отдел «Оплота» прилетят позже и устроят небольшую зачистку.

— Одна маленькая деталь, Айсберг…

— Да?

— Войди внутрь. Проверь генетические лаборатории. Там четверо моих людей… ты ведь знаешь, как этот гребаный антиалломорфный процесс работает?

— Да.

— Мои ребята… Эти ублюдки качают из них донорскую ДНК-культуру. Они лежат в резервуарах с дистасисом, но как только их освободят и допросят, они немедленно загремят в Ковентри Блю. А ты знаешь, что там делают с сотрудниками корпораций.

Да уж, ребят ждут крайне жестокие и изощренные наказания.

— Может быть, нам удастся договориться и о них, если они согласятся дать показания против «Галафармы».

Он покачал головой.

— Это бессмысленно. Закон Содружества не отпустит нас всех. Гарри Пиретти замочил главу розыскного отдела Кви. Остальные позаботились о Клайве Лейтоне и его подружке, избавились от Вольты, Брански и Мацуды. Короче, опозорили имя корпорации по всей Шпоре. — Ему даже удалось изобразить смешок, преисполненный иронического самодовольства. — Мы почти вручили «Оплот» Алистеру Драммонду на тарелочке с голубой каемочкой — но тут появился ты.