Руки вверх, я ваша тетя !
Шрифт:
Единственное, что всплывало в ее памяти - это медленная песня, начинавшаяся словами "Падает ли снег", совершенно не подходящими к сезону, а также лицо невоспитанной рыжеволосой девицы в больших темных очках...
– И куда же мы сейчас едем?
– осторожно поинтересовалась она.
– Подозреваю, что едем мы в дачный поселок Комарове, - отозвался Леня, - кажется, именно там находится дом вашего покойного мужа?
– А зачем мы туда едем?
– Не "зачем", - ответил Леня, не отвлекаясь от дороги, - а "за кем". Мы едем за парочкой ваших заклятых друзей - братом
– А зачем они туда едут?
– настойчиво спрашивала тетя Каля.
– Что они там, в том доме, забыли?
– А они думают, что вас с собой везут, на допрос с пристрастием, ответил Маркиз, не моргнув глазом.
– И по этому случаю, дорогая тетя Каля, вы позволите мне так вас называть?
– Да ты уж вроде и так меня за тетку считаешь... вздохнула Калерия Ивановна.
– Так вот, у меня к вам будет просьба огромная: позвоните вы своему подполковнику, как его зовут-то?
– Хохленко Кузьма Остапович, - послушно ответила тетя Каля, и Лола сразу же отметила, что теткин голос приобрел удивительную мягкость, а в глазах зажегся мечтательный свет.
– Только не говорите, что у вас нет его номера телефона, - Леня повернулся назад.
– Да есть, - прошептала тетя Каля, и на этот раз звук ее голоса действительно можно было посчитать шепотом.
Она порылась в своей сумке, которую Лола заботливо притащила в машину, и вытащила клочок бумаги, на котором подполковник Хохленко собственноручно записал свои координаты.
– Комарове, - прочитала Лола на дорожном указателе, - смотри, Ленечка, они свернули налево!
– Вижу, - отозвался Леня, повернув руль, - поздравляю вас, Калерия Ивановна, - Комарове и вообще самое престижное и дорогое место под Петербургом, а слева от шоссе, ближе к морю, участки еще в несколько раз дороже. Значит, скажите своему подполковнику, чтобы он срочно на милицейской машине ехал сюда. И прихватил бы своих людей, а то еще подумает, что вы ему свидание назначаете.
– Скажи, что ты в опасности, - добавила Лола, он за десять минут примчится...
– Ну уж вы скажете тоже...
– засмущалась тетя Каля, но набрала номер.
К счастью, подполковник оказался на месте. Он с вниманием выслушал Калерию Ивановну, то есть с вниманием он начал слушать, когда же понял, что женщина его мечты в опасности, подполковник просто бросил трубку и, надо думать, устремился на выручку Калерии Ивановне.
Машина Мухиных, на некотором расстоянии от которой ехал Маркиз, снизила скорость и остановилась возле высокого забора, за которым виднелся солидный трехэтажный особняк. Алена вышла из машины, открыла ворота, и Кирилл медленно въехал за забор.
– Похоже, приехали, - проговорил Леня, затормозив в нескольких кварталах от особняка, за густыми кустами сирени, скрывавшими его автомобиль от любопытных глаз.
***
Алена открыла багажник и позвала брата.
– Ну, еще одно, последнее усилие!
– проговорила она, увидев, с каким отвращением тот смотрит на неподъемный мешок.
Вдвоем они втащили тюк
– Что-то она совсем не шевелится, - озабоченно проговорил Кирилл, - я уже начинаю беспокоиться, не случилось ли с ней чего! Ты с этим средством-то не переборщила?
– Ничего с ней не случилось!
– отмахнулась Алена, открывая дверь.
– Ты видел, какая она здоровенная? Ее и об асфальт не расшибешь!
Из мешка донеслось глухое мычание, косвенно подтверждающее Аленины слова.
Кирилл с кряхтением поднял мешок и вынужден был согласиться, что их пленница на редкость крупная и здоровая женщина, и вряд ли ей может причинить вред небольшая доза хлороформа. Судя по ее весу, и небольшая доза цианистого калия не могла бы ей серьезно повредить.
Он из последних сил втащил тюк в гостиную и со вздохом облегчения свалил его на ковер.
– Ну, давай, распаковывай!
– распорядилась Алена.
– Сейчас мы с ней поговорим по душам!
Давно у меня на эту заразу душа горит!
Мешок дернулся, и из него снова замычали.
Кирилл послушно наклонился и складным ножом перерезал опутывающие мешковину веревки.
Затем он потащил мешок на себя, высвобождая безмолвно извивающуюся пленницу.
Сначала его глазам представились черные ботинки приблизительно сорок пятого размера. Кирилл подумал, что нога у тетки вполне соответствует ее габаритам, хотя и не совсем понятно, почему она носит мужскую обувь.
Когда он увидел безусловно мужские черные брюки, мысли его окончательно спутались, однако по инерции он продолжал стаскивать мешок.
И наконец перед изумленным взглядом Кирилла предстал крепкий, коренастый, широкоплечий мужчина лет пятидесяти с густыми кустистыми бакенбардами и маленькими глубоко посаженными глазами.
Глаза эти и в обычное время смотрели мрачно и угрюмо, сейчас же они яростно сверкали, так что, казалось, от них можно прикуривать.
В довершение образа, рот неожиданного гостя был варварски заклеен широкой полоской скотча.
Именно по этой причине мужчина не выражал членораздельно свои бурные эмоции, а только глухо и злобно мычал.
Впрочем, как только с него сняли мешок, он моментально содрал со своего лица скотч и разразился потоком отборной брани.
– Вы, подонки тухлые, сопляки недоношенные, молокососы чертовы, вы что о себе возомнили? Вы на Жетона посмели наехать? Да я не таких как вы пачками в бетон закатывал! Да вы передо мной на коленях ползать будете да упрашивать, чтобы скорей вас прикончил!
Дальнейшие употребленные им выражения были куда более цветисты и выразительны, однако, к сожалению, совершенно непечатны.
Однако, будучи человеком действия, Георгий Нахапетович не ограничился отборной руганью.
Он вытащил из-за пояса брюк спрятанный там пистолет (не замеченный ресторанным охранником) и направил его на совершенно растерянных Мухиных.
– А ну, стерва коротконогая, каракатица вислозадая, вяжи своего тупого братца!
– приказал он Алене, бросив ей толстую веревку, которой только что был обвязан мешок, в котором Кирилл и Алена притащили его буквально на свою голову.