Рукопись, найденная в Сарагосе
Шрифт:
– Отец мой, кажется, ночью мне было видение. Отчаянье и стыд терзали мою душу. Злой дух внушил мне страшную мысль, я схватила свою подвязку и обвязала ее вокруг шеи. Уже почти бездыханная, я вдруг почувствовала, что кто-то взял меня за руку, сильный свет ударил мне в глаза, и я увидела, что у моей постели стоит моя покровительница, святая Тереза.
– Дочь моя, – сказала она, – исповедайся завтра отцу Санудо и попроси, чтоб он дал тебе прядь своих волос, а ты носи ее на сердце, и она вернет тебе любовь господа.
– Отойди от меня, – сказал Санудо, – преклони колени у подножия алтаря и со слезами моли небо, чтобы оно избавило тебя от дьявольского наваждения. Я тоже буду молиться,
Санудо встал, вышел из исповедальни и направился в часовню, где до вечера жарко молился.
На другой день молодая грешница не показывалась, пришла одна только дуэнья; встав на колени перед исповедальней, она сказала:
– Ах, отец мой, я пришла просить тебя о снисхождении к несчастной молодой девушке, душа которой близка к гибели. Ее приводит в отчаянье твое вчерашнее суровое обращение. По ее словам, ты отказал ей в какой-то реликвии, которую ты имеешь. У нее помутился разум, и теперь она думает только об одном: как бы покончить с собой. Сходи к себе, отец мой, принеси реликвию, о которой она тебя просила. Заклинаю тебя, не откажи мне в этой любезности.
Санудо закрыл лицо платком, встал, вышел из храма, но скоро вернулся. Он держал в руке ковчежец и протянул его ей со словами:
– Возьми эту частицу мощей нашего святого патрона. Булла Святого Отца сочетает с этой реликвией много отпущений; это самая ценная из реликвий, какие у нас есть. Пускай твоя воспитанница носит ее на сердце, и да поможет ей бог.
Когда ковчежец оказался в наших руках, мы его открыли, надеясь найти там прядь волос, но ожиданья наши были напрасными. Санудо, хотя чувствительный и легковерный, может, даже немного тщеславный, был, однако, человеком нравственным и верным своим принципам.
После вечернего урока Вейрас спросил его, отчего священникам запрещено жениться.
– Чтобы им не быть несчастными на этом и не попасть в ад на том свете, – ответил Санудо и, приняв строгий вид, прибавил: – Раз и навсегда запрещаю тебе задавать такие вопросы.
На другой день Санудо не пошел в исповедальню. Дуэнья спрашивала о нем, но он прислал вместо себя другого духовника. Мы уже усомнились в успехе нашей скверной затеи, как вдруг нам помог неожиданный случай.
Молодая графиня де Лирия незадолго перед венчаньем с маркизом де Фуэн Кастилья опасно заболела; она бредила в жару, впав в своего рода помешательство. Жители Бургоса принимали близко к сердцу все, что касалось этих двух знаменитых домов, и весть о болезни сеньориты де Лирия всех потрясла. Узнали об этом и отцы театинцы, а вечером Санудо получил следующее письмо:
«Отец мой!
Святая Тереза сильно разгневана и говорит, что ты обманул меня; не жалеет она горьких упреков и для донны Мендосы за то, что она каждый день проезжала со мной мимо коллегии театинцев. Святая Тереза любит меня гораздо больше, чем ты… В голове у меня все кружится… я чувствую страшную боль… Умираю».
Письмо было написано дрожащей рукой, его трудно было прочесть. Внизу – приписка другим почерком:
«Моя бедная больная пишет двадцать таких писем на дню. Теперь она уже не в состоянии держать перо в руке. Молись за нас, отец мой. Вот все, что я могу тебе сообщить».
Санудо не выдержал этого удара. Ошеломленный, полубезумный, он места себе не находил, метался, входил в комнату и выходил вон. Для нас самое приятное было то, что он не появлялся в классе либо – самое большее – появлялся на такое короткое время, что мы могли вытерпеть урок без скуки.
Кризис прошел благополучно, и усилия опытных врачей спасли жизнь графини де Лирия. Больная стала понемногу поправляться. И Санудо
«Отец мой!
Опасность миновала, но разум еще не вернулся к больной. Молодая особа в любую минуту может ускользнуть от меня и выдать свою тайну. Будь добр, подумай, не мог ли бы ты принять нас в своей келье. У вас запирают ворота около одиннадцати, мы приедем, как только смеркнется. Может быть, твои советы подействуют больше, чем мощи. Если такое положение еще продлится, я тоже сойду с ума. Заклинаю тебя именем божьим, спаси добрую славу двух знатных домов».
Санудо был так потрясен этим сообщеньем, что еле дошел до своей кельи. Там он заперся, а мы притаились у двери, стали слушать, что он будет делать. Сперва он залился горючими слезами, потом начал горячо молиться. Наконец позвал привратника и сказал ему:
– Если придут две женщины и спросят меня, не впускай их ни под каким видом.
Санудо не пришел ужинать и провел весь вечер на молитве. Около одиннадцати он услыхал стук в дверь. Отворил, – молодая девушка влетела к нему в келью, опрокинула лампу, и она сразу погасла. В эту самую минуту послышался голос приора, звавший Санудо.
Тут к вожаку цыган явился один из подчиненных – давать отчет о жизни табора за день. Но Ревекка воскликнула:
– Прошу тебя, не прерывай рассказа в этом месте. Я сегодня же хочу знать, как Санудо выпутался из этого неприятного положения.
– Позволь мне, сеньора, – возразил цыган, – посвятить несколько минут этому человеку, и я сейчас же начну рассказывать дальше.
Мы дружно поддержали нетерпенье Ревекки, и цыган, отправив того, кто помешал ему, возобновил свое повествованье.
– Послышался голос приора, призывающий отца Санудо, который еле успел запереть дверь на ключ, перед тем как пойти к своему настоятелю.
Я недооценил бы вашей проницательности, если б подумал, будто вы еще не догадались, что мнимой Мендосой был Вейрас, а графиней – та самая девушка, на которой хотел жениться вице-король Мексики.
Я оказался вдруг запертым в келье Санудо, в потемках, не зная, чем кончится вся эта история, обернувшаяся совсем не так, как мы предполагали. Мы убедились, что Санудо легковерен, но ни слабохарактерен, ни лицемерен. Умней всего было бы прекратить дальнейшие проказы. Свадьба сеньориты де Лирия и счастье обоих молодоженов стало бы для Санудо необъяснимой загадкой и мученьем на всю жизнь; но нам хотелось быть свидетелями растерянности нашего наставника, и я ломал себе голову над тем, не положить ли конец этой сцене громким хохотом или язвительной иронией. В то время, как я обдумывал это коварное решение, послышался звук отпираемой двери. Вошел Санудо, и вид его смутил меня сильней, чем я ожидал. На нем были стихарь и епитрахиль, в одной руке он держал светильник со свечой, в другой – черного дерева распятие. Поставив светильник на стол, он взял распятие в обе руки и сказал:
– Сеньора, ты видишь меня облаченного в святые одежды, которые должны тебе напомнить о том, что я духовная особа. Как слуга нашего Спасителя, я не могу лучше выполнить святые обязанности мои, как удержав тебя на самом краю пропасти. Сатана помутил твой разум, сатана влечет тебя на кривую дорогу зла. Обрати стопы свои, вернись на путь добродетели, который судьба усыпала для тебя цветами. Молодой супруг зовет тебя; его избрал тебе добродетельный старец, чья кровь бежит в твоих жилах. Отец твой был его сыном; он оказался прежде вас в краю чистых духов и оттуда указывает вам дорогу. Подними глаза к небесам, свету, вырвись из рук духа лживого, затмившего взоры твои, направив их на слугу бога, которому сатана – извечный враг.