Рукопись, найденная в Сарагоссе

Дубровский Константин

О влиянии вантуза

На обратный ход процесса,

О лечении запора

Атмосферной силой тока,

Постулат, что груши крепят,

И о блеске аксиому.

Каждый школьник в наше время

Эти теоремы знает, восхваляет и мечтает

На себе их все проверить.

Примечание редактора: В 1966 году четыре теоремы Хотеньчика блестяще доказал на самом себе великий гренландский эмпирик Питер Влагоша, ныне

покойный.

СЛУЧАЙ ВТОРОЙ

Так случилось, что в июне

Дон Хотеньчик крепко запил,

И, что самое смешное,

Связь имел с кухаркой Розой,

Скажем честно — без портвейна

Не пошел бы он на это,

Ибо знали все в округе,

Что она больна глистами.

Этого не знал Хотеньчик,

И, имея шесть промилей,

Изучал, как Роза лепит

Толстогубые пельмени.

Где-то на восьмом пельмене

И шестнадцатом фужере

Дон Хозе упал на тесто

Вместе с Розой, вместе с фаршем.

Сверху всё мукой покрылось,

Всё сплелося воедино.

Вот такой «пельмень» слепился

Из Хотеньчика и Розы.

Пролетело две недели,

Дон Хотеньчик бросил квасить,

Снова стал читать Гомера

И труды Олигофана.

В тихий душный летний вечер

На каталке, у камина

Дон Хозе тянул «Чинзано»

И курил табак голландский.

Вдруг он слышит под собою

Шевеление и хохот,

Зуд какой-то непонятный

Возле дырочки для клизмы.

Руку запустив под днище,

Был укушен он за палец

И мгновенно догадался

В том, что собственно случилось.

«Я стал домом власоглавов,

Стал семейным общежитьем,

Я гостиница «Россия»», —

В страхе причитал учёный.

Взяв себя тот час же в руки,

Он провёл расчёт несложный

И через минут пятнадцать

Знал, что дальше будет делать.

Первым делом взял он «вальтер»

И забил в него заряды,

А затем на восемь суток

Перестал и пить и кушать.

На девятый день на столик

Он поставил вкусный ужин —

Две индейки, поросёнок,

Фрукты, овощи и пиво.

Став в позицию «четыре»,

Сжав в руке кинжал и «вальтер»,

Он специально снял рейтузы

И в засаде притаился.

Не прошло и получаса,

Как глисты на стол полезли,

С голодухи и от спешки

Не оставив часового.

Когда вылез глист последний,

И вцепился в поросёнка,

Дон Хотеньчик крикнул «Воздух!»

И открыл огонь по гадам.

Бой закончен был под утро,

Дым рассеялся, и

слуги

Пробирались между трупов

И подранков добивали.

В честь победы над врагами

Дон Хотеньчик вызвал Розу,

И боясь инвазий новых,

Дал понюхать ей сигару.

Примечание редактора: В настоящее время описанный метод борьбы с глистной инвазией, известный как «способ Хотеньчика» широко применяет Облздравотдел в Ханты-Мансийском национальном округе. Имеются жертвы.

СЛУЧАЙ ТРЕТИЙ

«Дон Хотеньчик, расскажите,

Почему вы не женаты?

Почему ни с кем ни разу

Вы серьёзно не встречались?»

Так однажды на банкете

У сеньоры Саличетти

Три упитанные дамы

Над учёным издевались.

Дон Хозе молчал сначала,

Но потом они сказали,

Что вопрос, видать, в гонадах,

И Хотеньчик разъярился.

Перебив посуду в доме,

Воздав дамам по загривку,

Отодрал он Саличетти

И ушёл домой подумать.

Сунув ноги в таз с водою

И катетер постоянный,

Стал он морщить лоб высокий,

Важно щёки надувая.

«Я вам докажу, халявы,

Что Хотеньчик — это сила,

Я найду себе такую,

Вот такую, но с такою!»

Так орал он больше часа

И притом без перерыва,

Пока люстра не сорвалась

И его не усыпила.

Утром, вынув ноги с таза,

Дон Хотеньчик вышел в город,

Стал гулять между домами,

И приглядываться к дамам.

Та кривая, та хромая,

Та без носа, та без таза,

Это — просто проститутка

(Хоть и хороша собою).

Наконец в одном из замков

В башне, где-то метров тридцать,

Дон Хотеньчик в изумленьи

Замечает то, что надо.

У окна с улыбкой милой

И арбузными грудями

Молодая итальянка

Упражнялась на цимбалах.

«Как зовут вот эту штуку?» —

Дон Хозе спросил слепого.

«О, — ответил мнимый нищий, —

Ого-го! Да это Боня,

Это Боня Бонвенутти,

Дочь директора плавбазы —

Неприступная горячка,

Мастер вышивки и тяги».

«Как зовут её папашу?» —

«Дон Кифози из Палермо!

Мастерски владеет гирей,

Зол как вепрь, и шизофреник».

Сунув нищему два сольдо,

Дон Хотеньчик стал под башней,

Чтоб привлечь вниманье Бони,

Пукать стал, плясать чечётку.

Но эффект был неожидан:

Кто-то, возмущённый вонью,