Рукописный девичий рассказ
Шрифт:
«Валерик, перестань, послушай, что я скажу. Ты должен знать это», — вдруг, как будто сквозь сон сказала она. Я быстро встал, посмотрел на нее, своими руками она держала мое лицо:
«Валерик, я люблю тебя. Ты сам знаешь, что я умру. Я хочу, чтобы ты вспоминал обо мне, — тихо сказала она. — Поцелуй меня на прощанье».
Я тихонько обнял ее и поцеловал ее в горячие губы. Из ее глаз потекли слезы:
«Вот и все, как я хочу жить, как все, хочу трудиться. Я умираю, Вале...».
«Таня, Танечка, кто посмел отнять у тебя жизнь..?» — говорил я, сам не понимая, что она
Я поднял ее на руки, и положил на скамейку. Я думал, что она спит, и начал ее трясти:
«Таня, Танюша встань, дорогая, милая моя. Зачем так жизнь жестоко обошлась со мной? Зачем?»
Подсудимый замолк и опустил голову. Громко рыдали женщины, мужчины, плакали без стыда и стеснения. Даже главный судья снял очки и вытер глаза:
— Вы просили рассказать всю историю, так слушайте. До утра я смотрел на Таню, которая лежала на скамейке, излитая кровью. Очнувшись, я взял ее на руки и пошел домой. Я поднялся по лестнице, постучал в дверь ногой, и больше я ничего не помню.
Я стоял у гроба, и рыдал, глядя на Таню, которая лежала, как живая. Хоронить я ее не пошел. Я не мог поверить, что она уходит навсегда. На следующий день я пошел на то место, где убили Таню. Я закрыл глаза, в ушах звенело: «Валерик, милый, я так хотела жить. Отомсти за меня, любимый».
На следующий день утром ко мне пришла Лида Володина.
«Валера, это я убила Таню Алексееву. Прости меня, ведь я любила тебя», — говорила она со слезами на глазах. Но я не мог слушать ее, я ненавидел ее.
«Отомсти за меня», — услышал я голос Тани.
Я быстро, не задумываясь, схватил нож и воткнул ей прямо в сердце. Я знаю, что я сам врач и должен лечить, а не убивать людей, но поймите меня, я убил Володину и не жалею об этом. А теперь судите меня, мне это безразлично. Таня, Танечка, нет мне жизни без тебя. Ты для меня была дорогой в жизни. Судьи, я прошу вас об одном, пусть подойдет моя мать.
— Пропустите мать Лебедева, — сказал судья.
— Сыночек, я не виню тебя ни в чем, но ты бледен! Что с тобой? Ты болен?
— Выслушай меня, мама, я выпил яд, и мне осталось жить две минуты. Я прошу похоронить меня рядом с Таней.
— Сыночек родимый, что ты наделал?
В зале все рыдали, глядя на эту сцену.
— Таня, я иду к тебе, любимая, родная девочка. Танюша, опять мы будем вместе!
— Валера, сынок! Милый, единственный, — рыдала мать, склонившись над мертвым сыном.
— Катя, Катенька, успокойся, — говорил со слезами на глазах отец Валеры.
В зале была тишина, и лишь частые всхлипывания нарушали эту тишину.
Рассказ из тетради 1993–1996 гг. получен от О. Юкляевских, г. Шадринск 2001 г.
4. «Льдины сомкнулись над их головами...»
4a. История первой любви
Был тихий, теплый вечер, падал легкий снежок. Антонина Ивановна вошла весело в комнату и, отряхнувшись, сказала:
— Ну и снежок!
Вдруг она услышала плач. Она быстро вошла в комнату Иры. Ира сидела за столом, плечи ее вздрагивали.
— Что с тобой? —
— Ничего, мама, — ответила Ира. — Я сейчас с подружками иду на вечер.
Антонина Ивановна подумала: «Может, опять двойку получила». На столе лежала тетрадь. Она открыла ее и увидела фото молодого парня. Его открытые глаза смотрели прямо, белые волосы, светлый загар лица. На обратной стороне было написано: «Милой Вале от Бориса». Антонина Ивановна подумала: «Кто такой Борис, и кто такая Валя? Почему плачет Ира?» Она перевернула страницу и прочитала. «Из дневника Иры»:
«13.08. Я... Я, кажется, влюбилась. Он так мне нравится, но напишу все по порядку. Это было 15 июля. Мы с Валей пошли купаться. Валя не умела плавать. Она взяла камеру и поплыла на середину реки. Я ныряла с обрыва. И вдруг я услышала крик Вали. На сердце стало дурно. Валя тонула. Я поплыла ее спасать. Но меня опередило чье-то красивое, сильное тело. Парень большими «саженями» быстро выбивался из «сил». Он плыл мне навстречу и тянул Валю за волосы. Он приветливо улыбнулся и сказал:
— Держись мне за плечо!
Выйдя на берег, он положил Валю на траву и сказал:
— Сделай подруге искусственное дыхание!
Улыбнувшись, он ушел так же быстро, как и появился. Летом я больше его не видела.
1.09. Прозвенел звонок, и все расселись по партам. Место рядом с Валей было свободно. Вошел парень вместе с учителем. Я сразу узнала его. Это был он. Он тоже узнал меня и улыбнулся.
— Это наш новенький, его зовут Боря, — сказала учительница. В эту минуту он показался мне еще красивее. Боря пошел и сел рядом с Валей. Ему так шла белая рубашка и голубые глаза. На перемене мы познакомились, и все перемены ходили вместе. Вечером пошли в кино, после кино он пошел провожать Валю.
«Конечно, Валя красивей меня, — думала я, идя домой, — и глаза голубые, волосы русые, тонкие черты лица. А я? Неужели я хуже Вали? Глаза большие, карие, волосы темные, вьющиеся. Что мне делать, если я люблю его и не могу без него жить. Он такой хороший. Нет, я, наверное, не выживу. Писать больше не буду, зачем?»
«Из дневника Бориса»:
«Когда я встретил Иру, я, как говорится, влюбился с первого взгляда. У нее такие красивые глаза. И вся она такая доверчивая. Когда я пришел в класс, то сел рядом с Валей. Не хотел показывать — может, она дружит с кем-нибудь. Валя мне не нравится. И когда нет Иры, мне кажется пусто. Мне так скучно без милой Ирины. В воскресенье были на катке. Когда мы пришли с Валей, Ира так здорово каталась на коньках. А Валя встала в первый раз. Ира подъехала к нам в белой пуховой шапочке. Она такая красивая. Мы взялись за руки и покатились. У Иры такие доверчивые руки. И мне так захотелось взять и увести от всяких бед из этого мира. На обратном пути мы не разговаривали. Мне захотелось сказать Ире, что я ее очень люблю. Но я не решился при Вале. На другой день я шел к Вале готовить уроки вместе. На бульваре я увидел Иру. Она сидела на скамеечке и плакала. Я подошел к ней и обнял ее за плечи. Вздрогнув, она обернулась. В глазах у нее было столько грусти. И даже ненависти. Она тихо сказала: