Рукопожатный изверг
Шрифт:
— Т-с-с… идут съемки, — прошептал он, прикладывая к губам указательный палец.
Проститутка засуетилась. Затравленно осмотрелась по сторонам. После чего пулей вылетела из кухни.
— …А вот здесь у меня, — вслед за замороженной курицей Алексей Иванович выложил на стол запотевший изнутри целлофановый пакет, — не разглядеть. Обождите секундочку, сейчас посмотрим, — виновато улыбнулся он на камеру и стал развязывать узел, — не поддается, зараза. Ничего-ничего, сейчас разорвем.
В следующее мгновение все присутствовавшие на кухне разом обомлели. Но больше всех впечатлился оператор, который снимал содержимое целлофанового пакета крупным планом. Даже не снимая с плеча видеокамеры,
— Мать моя женщина, — ужаснулся Макарский и попятился назад.
— Это… это… — не находил слов Каменский, держа в руках целлофановый пакет, в котором лежал скрученный в клубок, уже успевший покрыться инеем мертвый кот Маркиз. Его заледеневшие зеленые глаза преданно смотрели на хозяина, — это… это…
…В салоне микроавтобуса, принадлежавшего съемочной группе реалити-шоу «Судейские будни», царила гнетущая тишина. Иван и Артем тупо пялились в окно. Гример и сценарист сидели, потупив взгляд в пол. Водитель сосредоточенно смотрел на дорогу. А вот Рафаэль Рудольфович брезгливо чистил заблеванные туфли влажной гигиенической салфеткой с ароматом абрикоса.
Первым не выдержал оператор Иван:
— Я, конечно, понимаю, что у каждого есть свой скелет в шкафу. Но чтобы труп котяры в морозилке.
— Не напоминай, — зло бросил режиссер, запихивая салфетку в пепельницу.
— Честно говоря, мне становится стремно с этим судьей работать, — признался Артем. — А что, если мы в следующий раз труп человека у него под кроватью найдем? Или отрезанные уши…
— Хватит, — прикрикнул на него Макарский, но тут же изменился в лице и уже спокойным тоном произнес: — Ты сделал то, о чем я тебя просил?
— А как же, — устало вздохнул Артем. — Выйдет не хуже, а может быть, даже и лучше, чем нашумевший в свое время проект «За стеклом». Эх, обидно, что в эфир совсем другой материал пойдет.
Режиссер промолчал. Выудил из кармана навороченный сенсорный мобильник и принялся тыкать пальцем в экран, набирая кому-то эсэмэс-сообщение.
После встречи с таинственной незнакомкой в мотоциклетном шлеме Андрей Ларин перешел на «повышенный режим безопасности». Каждый день менял конспиративные квартиры, пересаживался с одной машины на другую, запутывал следы и вообще смотрел в оба. Даже сторонился случайных прохожих, которые подходили к нему с безобидными на первый взгляд просьбами, типа: «Уважаемый, сигареткой не угостите?», «Не подкинете ли десять рублей на бутылочку?», «Который час, не подскажете?» Он просто игнорировал этих людей, проходил мимо них с каменным лицом.
Но помимо заботы о собственной безопасности у Ларина были и другие дела. Ему, кровь из носу, было необходимо найти доказательства невиновности Лидии Погореловой и представить их ее адвокату. Конечно же, на данном этапе это могло показаться лишним. Ведь у стороны обвинения не было тела убитого бизнесмена Седых, и все шло к тому, что медсестру оправдают.
Но Андрей всегда играл на опережение. Ведь враг не дремлет и в любой момент может обратить ситуацию в свою пользу. А потому нужно быть во всеоружии, чтобы против лома выставить свой лом, а лучше сразу два.
Внимательно изучив материалы дела. Ларин нашел в них одно слабое место — свидетельские показания таксиста, который утверждал, что в такой-то день в таком-то часу он наблюдал за тем, как Лидия Федоровна сгружала в багажник машины черные целлофановые пакеты, предположительно набитые частями расчлененного тела сибирского бизнесмена. Естественно, прессовать самого «извозчика» было бы глупо. Наверняка его охраняли
Естественно, могло оказаться так, что в тот день она ни с кем не созванивалась, ни с кем не встречалась и вообще на люди не показывалась. В таком случае все старания Андрея могли пойти насмарку.
Однако следовало проработать все варианты — так как на кону стояла жизнь ни в чем не повинной женщины и зависящего от нее малолетнего сынишки. Которого, если его мать признают виновной, отправят в детский дом. Ведь бабушка — мать Погореловой — была уже старой, и ей по состоянию здоровья могли не разрешить «усыновить» внука.
Сначала Ларин нагрянул с визитом к соседям Погореловой по лестничной площадке. Но те, лишь услышав, о ком и о чем пойдет речь, боязливо захлопывали двери перед самым его носом. Не хотели разговаривать с Андреем и сослуживцы подсудимой. Нет, они положительно отзывались о своей коллеге, хвалили ее за трудолюбие, однако на этом все и заканчивалось. Не особо приветливыми оказались и дальние родственники Лидии Федоровны — мол, давно с ней не общаемся, у нас своя жизнь, отстаньте от нас. Не шли на контакт и ее друзья. Короче, полная засада. Складывалось впечатление, что со всеми кто-то хорошо поработал, припугнул. Ведь у структуры, которая объявила войну тайной антикоррупционной организации, руки длинные, до любого дотянутся. Кого-то наверняка устрашили потерей работы, кого-то тем, что выгонят сына-дочь из университета.
Казалось, что продолжать копать в этом направлении бесперспективно, только зря время терять. Однако Ларин не останавливался…
…Вычеркнув из длинного списка троюродную сестру Погореловой, которая наотрез отказалась разговаривать о своей родственнице. Андрей тяжело вздохнул и вдавил педаль газа в пол. Машина рванула с места и понеслась по безлюдной улице одного из спальных микрорайонов столицы.
Настроение у агента тайной организации по борьбе с коррупцией было паршивым. Оно и неудивительно. В составленном им списке остался лишь один человек- мать Лидии Федоровны, семидесятилетняя пенсионерка, которая на данный момент присматривала за внуком. Она была последней надеждой Ларина. Правда, в то, что она сможет ему чем-то помочь, он особо не верил. Ехал к ней, скорее, для галочки. Мать, которая свидетельствует в суде в пользу дочери, не слишком хорошая идея. Ларин ехал к ней, чтобы окончательно убедиться в том, что сделал все возможное.
Черная «БМВ» с тонированными стеклами въехала во двор двенадцатиэтажного дома и припарковалась у бордюра. Андрей выбрался из-за руля, открыл багажник, достал оттуда продолговатую картонную коробку, обернутую в броскую фиолетовую бумагу, и заспешил к подъезду, где жила пенсионерка. И лишь только он взбежал по ступенькам, как дверь отворилась, и на крыльцо вышли пожилая женщина с повязанным на голову цветастым платком и белобрысый мальчонка в сандалиях, коротеньких шортиках и веселенькой майке, на которой был изображен один из потешных мультипликационных героев — сумасшедшая белка из «Ледникового периода». Пенсионерка опасливо взглянула на незнакомого мужчину, взяла внука за руку и заспешила с ним к песочнице, над которой возвышался металлический зонтик, похожий на гигантский мухомор: длинная тонкая белая ножка и красная куполообразная шляпка в белый горошек.