Руководство к изучению Священного Писания Нового Завета. Четвероевангелие.
Шрифт:
Жены-мироносицы ожидали окончания субботнего покоя, причем некоторые из них купили ароматы еще в пятницу вечером, как говорит св. Лука (23:56), а другие — уже «по прошествии субботы», то есть вечером в субботу (Марк. 16:1).
В разных выражениях затем говорят Евангелисты о времени прихода мироносиц ко гробу.
Св. Матфей — «По прошествии же субботы, на рассвете первого дня недели…»
Св. Марк — «весьма рано, в первый день недели,… при восходе солнца…»
Св. Лука — «В первый же день недели, очень рано…»
Св. Иоанн — «В первый же день недели Мария Магдалина приходит ко гробу рано,
когда было еще темно…»
Таким образом, все эти указания времени совпадают, говоря только о разных моментах наступления утра, из чего видно, что жены-мироносицы не все сразу пришли в одно и то же время. Более всего отличается от других Евангелистов описание св. Иоанна, что и понятно, ибо он, как и всегда, опускает рассказанное первыми тремя Евангелистами и восполняет их повествования тем, что относится только к Марии Магдалине и двум ученикам. Из снесения повествования всех четырех Евангелистов получается полная
Из сопоставления всех четырех евангельских повествований создается ясная картина последовательности событий. Первая пришла ко гробу, как это видно из повествования св. Иоанна, Мария Магдалина, «Когда было еще темно» (Иоан. 20:1). Но она шла не одна, а с целым сонмом мироносиц, о чем повествуют первые три Евангелиста. Она только, по особенной любви к Господу и живости темперамента, опередила других жен и пришла, когда еще было темно, в то время как другие жены подошли ко гробу, когда уже начало светать. То, что она шла не одна, видно и из сказания Иоанна, ибо возвратившись к апостолам Петру и Иоанну, она говорит не в единственном, а во множественном числе: «Не знаем, где положили Его» (Иоан. 20:2). Так ясно видно в греческом тексте и так переведено на русский язык. Увидев, что камень отвален от гроба (Ангела, явившегося потом женам, она не видела), она подумала, что Тело Господа унесено, и немедленно бежит сообщить об этом апостолам Петру и Иоанну. На обратном пути она, конечно, встретилась с прочими женами, которых, между тем, занимала мысль, кто отвалит им камень от двери гроба (Марк. 16:3), и сообщила им свое опасение. Пока она ходила к апостолам, остальные жены-мироносицы подходят ко гробу, видят Ангелов, слышат от них благую весть о воскресении Христовом и поспешно идут к Апостолам, чтобы поделится с ними этой радостью. Обо всем этом подробно повествуют первые три Евангелиста (Матф. 28:5-8; Марк. 16:4-8 и Лук. 24:3-8).
Между тем, двое из Апостолов, Петр и Иоанн, вследствие вести, принесенной им Марией Магдалиной, (а может быть, и другими мироносицами, которым они не поверили) — «И показались им слова их пустыми, и не поверили им» (Лук. 24:11), поспешно пошли или даже побежали ко гробу. Иоанн, будучи моложе Петра, бежал скорее, а потому ранее прибежал ко гробу, когда жен там уже не было, но не вошел во гроб. Можно полагать, что робость в уединении сада удержала его от этого. Наклонившись, однако, в отверстие, от которого отвален был камень, он увидел лежащие пелены.
Вслед за ним приходит Симон Петр, который, как более смелый и мужественный, решается войти во гроб, и видит там одни только пелены лежащие и плат, которым была обвита голова Господа, «не с пеленами лежащий, но особо святой на другом месте» (Иоан. 20:3-7). Тогда вошел и «другой ученик, прежде пришедший ко гробу», то есть Иоанн, «И увидел, и уверовал», то есть уверовал в истину воскресенья Христова, ибо при похищении тела незачем было бы развязывать и совлекать с него пелены и к тому же укладывать их здесь в таком порядке. «Ибо они еще не знали из Писания, что Ему надлежало воскреснуть из мертвых» — до того как Господь «отверз им ум к уразумению Писаний» (Лук. 24:45), они многого ясно не понимали: не понимали и речей Господа о предстоящих Ему страданиях и воскресении (как видно, наприм., из Лук. 18:34 и Марк. 9:10), а потому нуждались в вещественных доказательствах. Таким доказательством истины воскресения Христова послужило для Иоанна то обстоятельство, что пелены и плат остались во гробе старательно сложенными. Но это убедило в истине происшедшего только одного Иоанна. О Петре св. Лука говорит, что он «пошел назад, дивясь сам в себе происшедшему» (Лук. 24:12). Состояние духа его, после троекратного отречения от Господа, было очень тяжелым и не располагало к живой вере. И вот, вероятно, при возвращении его от гроба милосердный Господь явился ему в утешение и умиротворение сердца его, о чем лишь кратко упоминает св. Лука в 24:34 и св. ап. Павел в 1 Коринф. 15:5. Как видно из этих мест, Господь явился Петру наедине и прежде других Апостолов.
Явление Господа Марии Магдалине
(Иоан. 20:11-18; Марка 16:9-11; Матф. 28:9-10).
После того, как Апостолы Петр и Иоанн ушли от гроба, там осталась одна Мария Магдалина, может быть, пришедшая вместе с ними или сейчас же вслед за ними. Душа ее была в смятении, и она плакала, считая тело Господа похищенным. Плача, она наклонилась к отверстию гроба и увидела там двух Ангелов, сидящих на том одре, на котором в гробных пещерах полагали тела мертвых. Скорбь о Господе была столь велика, что заглушала все прочие чувства, а потому Магдалина, видимо, даже не была особенно потрясена этим явлением Ангелов, и на их вопрос, конечно, с желанием ее утешить: «Женщина! что ты плачешь?» она запросто, как бы говоря с земными существами, трогательно выражает свою скорбь все в тех же словах, как раньше Апостолам Петру и Иоанну: «Унесли Господа моего, и не знаю где положили Его». Сказав это, она, может быть случайно, в растерянности чувств, а, может быть, движимая инстинктивным внутренним чувством, обратилась назад и увидела Иисуса, но не узнала Его. Не узнала, вероятно, потому, что Он явился «иным образом», как позже Эммаусским
Тогда Господь открылся ей, произнеся ее имя, очевидно, особой, хорошо и давно знакомой ей интонацией голоса: «Мария?»«Обратившись» — это показывает, что она после слов своих воображаемому садовнику снова обратила взоры свои ко гробу, — «Говорит Ему: Раввуни! — что значит: «Учитель!» и при этом, видимо, в неописуемой радости упала к ногам Господа, желая прильнуть к ним, осязать их, может быть, для того, чтобы убедиться в том, что видит настоящего живого Иисуса, а не призрак. Господь запретил ей это, сказав: «Не прикасайся ко Мне, ибо Я еще не восшел к Отцу Моему; а иди к братьям Моим и скажи им: восхожу к Отцу Моему и Отцу вашему, и к Богу Моему и Богу вашему». «Верь не осязанию своему, а слову Моему», как бы сказал ей Господь. Смысл этого запрещения еще тот, что Господь хотел этим сказать Марии: «Оставь Меня, ибо тебе нельзя быть со Мной неотлучно, не удерживай Меня, а иди и проповедуй Моё воскресение, Мне же надлежит теперь уже не оставаться больше с вами, а вознестись к Отцу Небесному». Хорошее разъяснение смысла этого запрещения прикасаться к Господу мы находим в утренней стихире 8-го гласа: «Еще земная мудрствует жена: тем же и отсылается не прикасаться Христу».
«Мария Магдалина идет и возвещает ученикам, что видела Господа, и что Он это сказал ей» — сличая эти слова с повествованием св. Матфея, мы должны предположить, что на пути Мария Магдалина встретилась с «другой Марией», и им обеим вместе снова явился Господь (второе явление), «говорит: радуйтесь!» Они же простерлись перед Ним ниц, припав к ногам Его, и Он вновь повторил им Свое повеление идти к ученикам, назвав их «Братьями Моими», и возвестить им о Своем воскресении, повторив то же, что перед этим сказал Ангел: «Пусть идут в Галилею». Трогательно это наименование «братьями», которое дает воскресший Господь, уже прославленный Мессия, готовый идти ко Отцу, Своим ученикам — Он не стыдится называть их так, как подчеркнул это потом в своем послании к Евреям 2:11-12 ап. Павел.
Св. Марк говорит, что на жен-мироносиц напал такой трепет и ужас, конечно, благоговейный, что они «никому ничего не сказали». Это надо понимать в том смысле, что они по дороге, когда бежали, никому ничего не сказали о виденном и слышанном. О том же, что, придя домой, они рассказали обо всем апостолам, повествует далее сам же Евангелист Марк (Марк. 16:8и6:10)и другие Евангелисты (Лук. 24:9).
По евангельским сказаниям, первое явление Господа по воскресении было как будто бы Марии Магдалине (Марк. 16:9-10). Но св. Церковь издревле хранит предание о том, что прежде Марии Магдалины воскресший Господь явился Своей Пречистой Матери, что вполне естественно и понятно. В Иерусалиме, в храме Воскресения до сих пор указывают место явления воскресшего Спасителя Своей Пречистой Матери недалеко от кувуклия. Предание, освященное веками, не может не быть основанным на действительном факте. А если в Евангелиях ничего об этом не говорится, то это потому, что в Евангелиях вообще многого не записано, как свидетельствует об этом св. Иоанн (21:25; 20:30-31). Надо полагать, что Самой Пречистой Матери Божией было не угодно, по Ее смирению, чтобы разглашали заветные тайны Ее жизни, — вот почему о Ней вообще говорится в Евангелиях чрезвычайно мало, кроме самых необходимых фактов, связанных непосредственно с жизнью Самого Господа Иисуса Христа. Пресвятую Богородицу Евангелисты, видимо, вообще не хотели упоминать, как свидетельницу истинности события Воскресения Христова, потому что свидетельство матери не могло бы быть принято с доверием сомневающимися (смотри синаксарий в неделю Пасхи). Евангелисты говорят, что рассказы жен-мироносиц о виденном и слышанном ими у гроба и о явлении им Самого воскресшего Господа показались им пустыми, они им не поверили (Лук.24:11). Если даже апостолы не поверили женам-мироносицам, то могли ли поверить посторонние люди свидетельству Матери?
Подкуп стражи гроба
(Матфея 28: И-15).
«Некоторые из стражи», бежавшей от гроба Господня, вероятно, начальствующие, как ответственные за оставление места стражи, сообщили обо всем происшедшем первосвященникам. Именно им, а не Пилату, ибо они были поставлены их распоряжением, а не распоряжением самого прокуратора. Первосвященники собрали синедрион и решили подкупить воинов, чтобы они оклеветали истину Воскресения Христова. «Они купили кровь Его, — говорит св. Златоуст, — когда Он был жив, а по Его распятии и воскресении опять деньгами же стараются подорвать истину воскресения». «Скажите, что ученики Его, пришедши ночью, украли Его, когда мы спали» — так научили они сказать воинов. «Их слова совершенно невероятны и никакого правдоподобия не имели», рассуждает св. Златоуст: «Каким образом украли Его ученики, сии бедные и простые люди, которые не смели даже показаться? Да и не была ли на гробе положена печать? Не окружали ли то место со всех сторон столько стражей, воинов, и простых иудеев? … Да и для чего украсть им? Для того ли, чтобы выдумать учение о воскресении? Но как бы пришло на мысль выдумать что-нибудь подобное людям, которые хотели жить в неизвестности? Да и как они отвалили камень запечатанный? Как укрылись от такого множества? Да и какая была бы им польза, если бы Иисус Христос не воскрес?» Справедливо отмечают все толкователи Евангелия, что все предприятия синедриона — беречь во гробе, как можно крепче, Пречистое Тело Господа, придуманы и выполнены как бы нарочно для того, чтобы со всей исторической ясностью утвердить достоверность события, которое члены синедриона хотели затемнить и представить ложным. Ведь кража мертвых была совершенно неслыханным делом у иудеев, боявшихся осквернить себя через прикосновение к мертвому телу (Числ. 19:11-12).