Руководство по борьбе с проклятиями
Шрифт:
На скулах Эллиана заиграли желваки. Едва ли ему нравилось то, что им командует куча гнилых листьев. Эллиас тоже был напряжен. А я поняла, что сейчас решается моя судьба. Если маги решат сослать меня куда подальше, дух никак им не помешает.
Наконец он вздохнул и ответил, обращаясь ко мне:
— Хорошо, мы избавимся от советника и расчистим путь к источнику, но до тех пор ты побудешь здесь. И, раз это было его идеей, лесной дух тебя спрячет, — холодно припечатал его Эллиан, а я почувствовала, как тревога смешивается с облегчением, пока он не добавил: —
Лесной дух важно выпрямился и кивнул верхней половиной листьев. Ну или мне так показалось. В любом случае никак иначе я это назвать не могла.
— Сберегу как дочь родную, — серьезно прошелестел он, ничуть не испугавшись угрозы мага, — Но и вы проклятого не упустите. Нельзя, чтобы он сбежал или поглотил источник, а не то никто из нас не спасется.
Прежде чем маги ушли, я опустила Мурзика на землю и порывисто обняла Эллиаса. А затем плюнула на все, и, приподнявшись на цыпочки, поцеловала его как в последний раз. Потому что он и в самом деле мог стать последним, а затем прошептала:
— Прошу, вернитесь целыми, оба, — и, когда они скрылись за деревьями, уже тише добавила: — Чтоб вам целыми вернуться!
— Это ты правильно, — одобрительно произнес Мурзик, и тут же добавил: — Это хорошо. Я пока толком не понял как твоя магия работает, но лишним это пожелание точно не будет.
Я не ответила, с тревогой глядя в ту сторону, где скрылись маги, и прислушиваясь. Со стороны озера, как и прежде, доносились голоса незнакомых мне мужчин. Похоже Эллиасу и Эллиану все-таки удалось подобраться к ним незамеченными.
— Это я их от чужих взглядов спрятал! — гордо прошелестел дух, — Пока из леса не выйдут их никто не заметит.
— Спасибо, — тихо поблагодарила я его, изо всех сил стараясь игнорировать дурное предчувствие. Однако совсем скоро это стало невозвожно.
Со стороны озера послышались крики и звон стали, в небе сгустились тучи, а из-за деревьев повалил темный дым. Я даже не знала что хуже: видеть то, что там происходит, или гадать, наши побеждают или нет.
Ожидание в связке с неведением было мучительным. Всякий раз, как я слышала голос Эллиана или Эллиаса, сердце замирало в страхе не услышать их вновь, ведь это означало бы что они проиграли.
— Они справятся, — серьезно сказал Мурзик, — Маменька моя им зачарованные мечи и одежды дала, а еще зелья укрепляющие в еду добавляла. В них сейчас силы больше, чем во всей той толпе, а еще на них твое проклятие. Они точно вернутся!
Я держалась, одним усилием воли удерживая себя на месте, ровно до тех пор, пока со стороны озера не послышался ужасный нечеловеческий вой. Сорвавшись с места, я со всех ног побежала в сторону озера, и ни Мурзик, ни лесной дух не смогли меня удержать.
Лишь добежав до окраины леса я остановилась, не в силах оторвать взгляд от того, что происходило у озера.
Эллиаса и Эллиана со всех сторон окружали враги, но советник и его приспешники больше не были людьми. Они стали чудовищами, что больше напоминали огромных черных человекоподобных
Что бы он ни сделал, это придало ему сил, и братья явно проигрывали, но не сдавались. Даже издалека я видела, что оба они ранены — на плече Эллиаса растекалось темное пятно, а на щеке Эллиана был внушительный порез, от которого по коже стремительно расползалось такое же темное пятно.
Наконец меня нагнал Мурзик. Тяжело дыша, он зашептал:
— Даша, нам нужно возвращаться! Ты ничем не можешь им помочь! Я попробую... Попробую связаться с мамулей, вдруг она вытащит нас отсюда?
Но я его не слышала. Вместо его слов в моей голове звучал уже знакомый голос источника: «Спаси их!» — и, словно во сне, я шагнула вперед.
Маги и чудовища были слишком увлечены боем, поэтому заметили меня лишь тогда, когда я оказалась в пяти шагах от них. Эллиас и Эллиан едва успевали отбиваться от ударов, и не оборачиваясь стали кричать мне, чтобы я убегала, но я не двигалась, с презрением глядя на тех, что когда-то были людьми.
Вблизи они были еще больше похожи на раздувшихся жаб, и всякий раз, когда Эллиасу или Эллиану удавалось ранить одного из них мечом, из их ран текла черная, булькающая жижа.
— В вас не осталось ничего человеческого. — хмуро заметила я, и была права. Взгляды пособников советника отупели, зрачки вытянулись и стали прямоугольными. Лишь их предводитель до сих пор сохранял какие-то крупицы рассудка, но уже совершенно не контролировал себя, отдав тело во власть мерзкой твари.
Один из монстров двинулся в мою сторону, и как раз тогда, когда Эллиас пытался его остановить, другой монстр проткнул его мечом. Эллиас обмяк. Из его рта вытекла струйка крови, а я все стояла, чувствуя, как от злости закипает кровь.
— Да чтоб вам лопнуть, мерзкие лягушки! — выпалила я, с яростью глядя на чудовищ, и те в тот же миг стали раздуваться, точно уродливые шары. Первыми раздулись черные уродливые щеки и животы, затем — лапы, а и без того большие глаза, казалось, увеличились в десятки раз. Прошла минута, вторая, а чудовища все продолжали раздуваться, заполняя пространство вокруг, пока наконец не лопнули, с мерзким звуком окатив берег и ближайшие деревья черной жижей.
Меня тоже забрызгало, но чистота в тот момент волновала меня меньше всего.
Кое-как разглядев распростертого на земле Эллиаса, я тут же бросилась к нему и упала на колени. У него была сквозная рана в животе. Он был бледен и едва дышал. Г лаза его были закрыты.
Его брат выронил меч и невидящим взглядом смотрел перед собой. Из леса выбежал Мурзик. А я почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота.
На меня разом накатила слабость, из глаз полились слезы, но я не собиралась вот так его отпускать. Не для того я его спасала.
Сжав руками ткань его плаща, я стала трясти его, повторяя одно и то же: