Руководство по борьбе с проклятиями

Ведьмина Александра Андреевна

Нежно проведя пальцами по коже там, где еще недавно виднелся причудливый узор, я тихо спросила:

— Что мы делаем?

Конечно, мне стоило задать другой вопрос. Например знал ли он о предстоящей практике? Что между нами? Но эти слова были первыми, что сорвались с моего языка. В ответ Эллиас бархатно рассмеялся.

— Кажется люди зовут это поцелуем, — шутливо отозвался он.

— Ты знаешь, что я имею в виду. — немного смущенно произнесла я, чувствуя, как волнение усиливается. Сейчас или никогда. — Наши отношения.

Что с нами будет теперь, когда мы здесь?

Мой вопрос повис в воздухе, и на мгновение аудитория погрузилась в тишину. Какое -то время я слышала лишь наше шумное дыхание, а затем Эллиас ответил, коснувшись рукой моей щеки:

— Все зависит от тебя, Даша, — шумно выдохнул он, и я почувствовала, как моя кожа покрывается мурашками, — Знаешь. Драконы жуткие собственники. Были времена, когда мы утаскивали своих женщин в пещеры, едва почувствовав, что они свои, даже не интересуясь их мнением. Честно говоря, нам и сейчас ужасно сложно держать эту свою часть в узде. Но я не могу лишать тебя права выбора. Поэтому я должен спросить тебя, чего ты хочешь, Даша?

Неожиданный вопрос Эллиаса заставил меня опешить, но не отстраниться. Нет, я даже не думала об этом. Последние сутки показали мне, как сильно я могу соскучиться по своему... Дракону?

Пожалуй я и раньше догадывалась об этом, еще когда впервые увидела его чешуйки, но теперь, знала наверняка, ровно как и то, что не хочу отказываться от того, что между нами.

Грудь Эллиаса часто вздымалась под моей ладонью. Я чувствовала его жар, а от его взгляда мысли путались, словно забытые в кармане наушники.

Шумно сглотнув, я спросила:

— Что, если я скажу, что хочу остаться с тобой?

В глазах дракона сверкнул опасный огонек, и он притянул меня к себе ближе, практически впечатав в горячее тело. Его рубашка и моя блузка казались столь незначительным препятствием, словно их не существовало вовсе. А затем он прошептал, обжигая дыханием мои губы:

— Тогда я уже никогда тебя не отпущу.

Я прикрыла глаза, чувствуя как от волнения трепещут ресницы, и подалась вперед ожидая поцелуя, но вместо него последовал еще один, последний вопрос:

— Ты уверена? Назад пути уже не будет...

Скажи он мне об этом раньше, возможно я бы испугалась. Прежде я никогда не думала о том, чтобы связать с кем -нибудь жизнь. Там, в родном мире, у меня были друзья и семья, но не было никого, о ком бы я думала в таком ключе. Никого, кто заставлял бы мое сердце трепетать, от чьих слов и поцелуев моя кожа покрывалась бы мурашками, а в груди поднималось бы приятное тепло. Там не было никого, кто так легко способен вызвать мою улыбку, и никого, с кем я бы каждый день хотела просыпаться и засыпать. Поэтому я улыбнулась и ответила от всего сердца:

— Как ни в чем другом...

Эпилог

Жизнь

забавная штука. В один момент она может ударить тебя под дых, а в следующий — преподнести драгоценный подарок, которого ты даже не ожидал.

Раньше магия, драконы и другие миры существовали для меня лишь в книгах, которые я читала долгими вечерами, а теперь я не могу представить свою жизнь без магии, моего дракона и говорящего кота!

Но, пожалуй, я забегаю вперед. Вам ведь интересно, что было дальше?

Что ж, на практику меня все же отправили. Похоже в этом мире и правда жуткая нехватка кадров!

В моей группе оказалась Ари, рыжая троица, и ее мрачный некромант, а также парочка стихийников и один целитель — и все это, чтобы избавить кладбище от проклятых сорняков, которые даже на умертвиях проросли! Но хуже всего то, что они без конца болтали. Ари сказала, что этот сорняк называется вьюнок -говорушник, потому что может заговорить любого до смерти. Само собой, лишь образно — иначе первокурсников вроде нас к нему бы не допустили.

К слову, поехали мы на практику не одни.

Жуня вдоволь нарезвился, с важным видом помогая нам уничтожать сорняки, и таская их в зубах, пока те без конца травили анекдоты, а вот Мурзик предпочитал отсиживаться на самой высокой могильной плите — там, куда ни умертвия, ни вьюнки-говорушники не могли дотянуться.

И, конечно, с нами был Эллиас — без магистра нас бы все равно никуда не отпустили, так что ему не составило особого труда уговорить ректора назначить его нашим куратором.

Позже, улучив подходящий момент, я спросила Эля, почему он предупреждал меня об Эллиасе. Мы как раз уничтожали корни вьюнка, которые въелись в умертвия.

— Потому что он — самый строгий преподаватель, — ответил маг, упокаивая очередного зомби, а я от удивления даже тяпку выронила.

— А мне так не показалось, — пробормотала я, — На первой лекции некоторые адепты не могли ответить на его вопросы, и ничего...

Эль хмыкнул и вовремя увернулся — вьюнок как раз собирался цапнуть его за ногу, и, едва не получив по цветку тяпкой, обиженно забормотал что-то про молодежь, которая не умеет поддерживать беседу.

— Это потому, что у вас была первая лекция. На экзаменационной неделе он спросит с них втройне, — очередной удар тяпкой все-таки зацепил вредное растение, и стало немного тише. К слову, не вздумай спать на его лекциях, иначе за тобой целый день будет летать заколдованный мелок и клевать тебя в макушку, чтобы ты больше не уснула! — с улыбкой добавил он, а я не выдержала и рассмеялась.

В тот же день я узнала и причину, по которой Мурзик прятался в моей комнате.

Как оказалось, в академии работал его старший брат. И Мурзик был готов даже отказаться от дополнительной порции сливок, лишь бы не показываться ему в том виде, в котором он жил уже несколько лет.