Руководство по применению себя полный формат (1 и 2 части)
Шрифт:
Художник Татьяна Владе
Начало!
Она отдала распоряжения и вдруг… очнулась в поле. Рожь уже созрела, пора убирать.
– Опять одна!
– И вовсе нет! Я с тобой!
Ангел нежно взял ее за руку. Его светлые волосы, одежды на закате казались
– Пойдем!
– Куда? Мы в поле!
– А вот, тропинка, чуть видна.
Легкий ветер навстречу дул, шепча чуть слышно.
– Идти готова.
Навстречу люди шли, одеты странно.
Кто в чем: лохмотья, обереги, богатые убранства.
И все пытались заглянуть в ее глаза.
– Что им нужно от меня? – подумала она.
И посмотрела на себя.
– Я выделяюсь.
Платье из парчи, зеленое. Зеленые каменья.
На голове папаха.
– Ведь лето же! – Папаха превратилась в плат.
А люди оборачиваясь смотрели в след.
– Все не так!
– Нас ждут, – сказал вдруг Ангел, – смотри, там дым. Идем скорей!
И на опушке леса небольшая деревенька
И дом пылал в огне.
– Огонь не тушат? Люди убегают почему?
– Тебя все ждут!
– Меня? Кто я такая, что б ждали все меня?
– Одно лишь слово!
– Дождь! – ее рука взлетела ввысь.
И набежали облака и дождь пошел как из ведра.
– Кто ты? Кто со мною говорил?
– Охранник! – проявился из толпы мужчина средних лет.
– И без оружья!?
– Оно не нужно мне. В руках вся сила.
Дождь превратился в снег. Зима настала.
– Ну вот и хорошо, и ладно! Наигралась?
Седой старик, в светлом одеянии,
Как Ангел, хитро улыбался,
– Пойдем. Чего застыла?
– Богодар?! Тебя я помню.
От пожара не осталось и следа.
Сруб новехонький стоит. Как так?
– Пойдем же в дом!
– Погоди! – охранник подошел, – Верни обратно лето.
– Ах да! Да будет лето!
Сруб внутри оказался гораздо больше, чем снаружи.
– Вот комната твоя, кровать и стол.
Поживешь пока что у меня.
– Твой дом? И он горел? Как сделала все это я?
– Садись за стол и подкрепись.
И чуть взмахнув рукой появилась чашка с полупрозрачными овощами.
– На вкус не обессудь. Зато питательно.
Сейчас тебе все это надо.
Он сел за стол, она на против.
Прямой открытый взгляд, ухмылка на лице.
Открытые ладони на столе.
– Велика Ма!?
– Да, она в тебя вселилась. Но еще не возродилась.
О ней чуть позже. Сначала о тебе!
Художник
***
Мы все приходим в этот мир с подарками от Бога.
Кто с даром, кто с талантом.
И с Ангелом приходим.
И наш талант, и дар, и Ангел готовы нам помочь,
Коль мы честны перед собою.
Не ожидая злата, серебра, когда нужна лишь доброта.
И одобрения из вне не ищем.
Еда проста, как пареная репа, одежды… нет, не напоказ, просты.
А коли говоришь, то все по делу.
К чему слова, коль все они пусты.
Глава вторая
Меняются одежды быстро, толком не понять
От нищенки до сумасбродной леди, погремушки…
– Почему же так?
– Одежды – состояния твои.
Эмоции, ты не знаешь, как себя вести.
Ты будь собою!
– Так быстро я меняюсь, не поспеваю за собой.
Стоп! – вернулась зелень.
Парчовое одеяние плавно переходило в лохмотья.
– Я болото!
А это что за чудище? Смотри!
– Мой домовой! Верни ему свой облик.
Милый ежик клубком у ног свернулся…
– На меня смотри! Останови свой мир!
Обрати внимание на пустоту внутри.
Ему нужен покой!
– Ты расплываешься.
– Я говорю, ты слушаешь. Молчи! И спи!
Сон восстановит силы, сознание очистит,
Вернет тебя к Душе.
***
Ну утро, лишь открыв глаза – Кто я сегодня?
– Не сегодня, а сейчас!
– Ты читаешь мысли?
Почему в одежде светлый ты и сейчас,
А я … тоскливый цвет.
– Как думаешь сама?
– Не знаю.
– Я в покое! Что и тебе советую.
Пустота! Не забывай!
– И как там без меня?
– Никак. Переживут.
– Опять читаешь мысли.
На чем же концентрация? Ага, часы.
– Часы не тронь. Они нужны еще.
В себе сосредоточь вниманье.
Туман уйдет.
– Ага, понятно. Темнота! Покой!
Не по себе мне стало. Гулять пойду.
– Ангела возьми. Гуляйте в пустоте.
Глава третья
Ангел ждал, тихонько за руку и в лес.
– Как странно. Больно стало вдруг.
– Боль концентрируй, – из неоткуда появился Богодар,
Сильней тяни ее наружу. Петр! Помогай!
Она толкала Змия изнутри.
Кашель рвал легкие на части.
– Георгий! Дави его, прям руками!
Готово! Но когти в груди ее остались.
Она металась, пытаясь вырвать их из груди.
– Дайте влагу! Воды! Реви! Сильней реви!
Реви же в голос и навзрыд.
Вулкан в груди наружу рвался и лавой вытекал.
Все вокруг горело. Сгорала заживо сама.